Изменение климата и гидрология в Центральной Азии: исследование отдельных речных бассейнов
Когда речь заходит об изменении климата, многие люди до сих пор не видят связь этого явления со своей жизнью. Центральная Азия не является островным государством, которое может исчезнуть в ближайшее время из-за повышения температуры и таяния ледников, поэтому жителям нашего региона трудно принять факт, что изменение климата уже отражается на нашей местности. И вследствие этого как раз сейчас очень важно в простой и доступной форме доносить знания о том, как влияет изменение климата на разные сектора ЦА региона.
Например, создавать наглядные пособия, в которых научные данные будут представлены в простой и доступной форме – инфографике, рисунках и комиксах. Тогда можно увидеть и осознать, что произойдет в нашей местности через 20 или 50 лет. Видя эти прогнозы в графике и картинках, люди начинают задумываться о своих действиях и становятся более ответственными, сознавая, что за будущее ждет их детей.
Особенности гидрологии рек Центральной Азии определяются множеством факторов — климатом, рельефом, почвами и экстремальными погодными явлениями. В докладе
“Изменение климата и гидрология в Центральной Азии: исследование отдельных речных бассейнов”, базирующемся на исследованиях группы специалистов из региона ЦА, освещаются основные результаты изучения пяти речных бассейнов Центральной Азии.
Доклад будет интересен для широкого круга читателей, потому что показывает речной бассейн Центральной Азии в виде системы, моделируя гидрологические, биогеохимические и растительные процессы, а также учитывая не только изменение климата, но и влияние водохранилищ, орошения, забора воды и прочих факторов антропогенного воздействия.
Доклад показывает перспективы развития до 2100 года пяти речных бассейнов:
Есиль и Жабай — типичных для климатических и гидрологических систем равнин Центральной Азии рек, берущих начало в степной зоне северного Казахстана;
Бухтармы – горной реки с мощным потоком и средними порогами, начинающейся в горах Алтая и популярной среди туристов благодаря своей живописности;
Зеравшана, берущего начало в ледниках Памиро-Алайских гор Таджикистана и несущего свои воды в густонаселенные районы Самарканда и Бухары в Узбекистане, в которых проживает около 6 миллионов человек;
Кафирнигана, спускающегося с высоких гор центрального Таджикистана и протекающего через районы с резко различающимся климатом, чьи воды используются для орошения, хозяйственно-питьевых и промышленных нужд
и Мургаба, вытекающего с засушливых высокогорий центрального Афганистана, протекающего по территории Туркменистана и заканчивающегося в песках Каракумов.
И все-таки — насколько точны эти прогнозы, составленные на 20-80 лет вперед? Ведь пока мы привыкли апеллировать точными данными гидрометеорологических службы всего на 5–7 дней.
Но ведь именно долгосрочные сезонные прогнозы водности рек в данное время играют большое значение. Они предупреждают о наводнениях, засухах и являются очень сложной задачей и в какой-то степени несут ответственность за человеческие жизни, сохранность сельскохозяйственных культур, производство гидроэлектроэнергии, регулирование водных ресурсов и инфраструктуру.
С одной стороны, прогнозы в области изменения климата не могут быть точными, поскольку зависят от предположений об объеме выбросов парниковых газов во всемирном масштабе, глобальных атмосферных процессов и моделей климата. С другой – их просто необходимо делать и информировать о них население.
В настоящем исследовании использовались сценарии со средним и высоким уровнями выбросов. Но важно помнить, что ни одна из климатических моделей не способна надежно прогнозировать количество или тип осадков — дождь или снег — в конкретных речных бассейнах, особенно для горной местности.
Между тем, в региональном масштабе ожидается, что северные районы Центральной Азии со временем будут становиться более влажными, а южные — более сухими, что соответствует наблюдаемым в последнее время тенденциям.
Горные районы имеют разный климат, и изменения в них могут быть совершенно различными. Все модели предсказывают умеренное или значительное потепление климата в интервале от 2 °С до 6 °С к середине и концу века по сравнению с современным температурным режимом.
Прогнозы водного стока усреднены для периодов до 2040 года, 2041–2070 годов и 2071–2100 годов и сопоставлены с данными за период 1981–2010 годов. До 2040 года для любого из рассматриваемых речных бассейнов ожидаются слабо выраженные гидрологические изменения или вообще отсутствие существенных изменений.
Наверняка известно, что изменения климата с каждым годом будут проявляться все более явно. Сезонные максимумы расхода воды, скорее всего, сместятся на более ранние сроки. Половодье на реках Есиль-Жабай, вероятно, увеличится, что уже наблюдается в виде разливов и подтоплений. Сокращение площади ледников в бассейнах Бухтармы и Зеравшана и более интенсивное таяние снега весной означают, что летом будет меньше воды, — это тревожная перспектива для густонаселенных районов в среднем и нижнем течении Зеравшана, для которых орошение очень важно.
Расход реки Кафирниган зависит от накопления снега зимой, а также количества и интенсивности осадков весной. Потепление приведет к более раннему таянию снега и может усложнить управление водными ресурсами. Реки Зеравшан и Кафирниган играют важную роль в ирригации и растениеводстве в Узбекистане и Таджикистане.
Эффективность управления водными ресурсами в сельском хозяйстве можно повысить, начиная с водозаборов, насосов и каналов и заканчивая отдельными полями и растениями, с помощью внедрения капельного орошения, выравнивания полей и подбора культур.
Многие крестьяне уже сейчас используют эти меры адаптации к изменению климата для экономии воды и защиты почвы. Некоторые фермеры уже собирают дождевую воду и защищают урожаи от экстремальных и неожиданных погодных явлений с помощью теплиц и защитных лесонасаждений. Органы управления улучшают меры по координации и обеспечению готовности к чрезвычайным ситуациям, очищают дренажные системы и пересматривают меры защиты от наводнений в бассейнах рек.
Программа по адаптации к изменению климата и смягчению его последствий в бассейне Аральского моря (CAMP4ASB)
Источник
Водные ресурсы Центральной Азии – издержки независимости
В регионе сложилась ситуация всеобщего проигрыша
Правительство Киргизии признало, что республика вступила в очередной период маловодья. В течение ближайших лет в реках будет низкий уровень воды, что снизит скорость заполнения республиканских водохранилищ, в первую очередь Токтогульского. Это приведет к уменьшению выработки электроэнергии и возможным ограничениям в её потреблении.
Токтогульская ГЭС расположена в горах Центрального Тянь-Шаня на выходе реки Нарын из Кетмень-Тюбинской долины. Гидростанция, которая даёт 40 процентов всей электроэнергии Киргизии, была спроектирована московским НИИ «Гидропроект» и введена в строй в 1975 году.
В докладе Российского института стратегических исследований (РИСИ) отмечается:
«Общая система водотока Центральной Азии является естественным регионообразующим фактором. Осадки холодного сезона, накопленные в горных ледниках и снежниках, формируют центр истоков в горах, а реки, расходящиеся в разные стороны, образуют секторы с наиболее широким направлением в сторону Узбекистана, Казахстана и Туркменистана. Таким же естественным образом Таджикистан и Киргизия являются двумя основными водоформирующими странами для региона, часть водных ресурсов которого формируется в Китае, откуда часть воды поступает в Восточный Казахстан».
Токтогульское водохранилище, самое большое в Центральной Азии, с середины 1990-х годов работает в несвойственном ему режиме. Водохранилище предназначено в первую очередь для водоснабжения Узбекистана и Казахстана в ирригационный период, с мая по июль. Для этого вода должна накапливаться в осенне-зимний период. В советское время так и было. В 90-е годы Токтогульский гидроузел начал функционировать в энергетическом режиме: вода сбрасывалась в холодное время года для выработки электроэнергии. К весне чаша водохранилища не успевает наполниться и не может обеспечить ирригационные нужды.
Дефицит электроэнергии в Кыргызстане с начала 90-х годов ежегодно увеличивается. После выхода Узбекистана в 2009 году из единого среднеазиатского энергетического кольца этот дефицит каждый год растёт примерно на 4%.
В советские времена в Центральной Азии в водно-энергетической сфере действовала отлаженная бартерная система, в рамках которой регулирование речного стока в странах верховья (Таджикистан, Кыргызстан) компенсировалось поставками энергоресурсов из стран низовья (Узбекистан, Казахстан, Туркмения). Таджикистан и Кыргызстан зимой накапливали воду в водохранилищах Нурекской, Кайраккумской и Токтогульской ГЭС, а летом сбрасывали её для полива сельхозугодий Узбекистана, Казахстана и Туркмении, за что зимой получали от последних электроэнергию и газ.
С развалом СССР единая энергосистема региона развалилась. Страны низовий продавали газ и электричество соседям по рыночным ценам, прекращая поставки за долги. Таджикистан и Кыргызстан столкнулись с дефицитом энергии зимой. В большинстве районов Таджикистана в осенне-зимний период вводятся жёсткие лимиты на подачу электричества.
Через десять лет после развала Советского Союза Узбекистан за долги ограничил поставки газа Кыргызстану и Таджикистану, которые были вынуждены в холода запускать турбины Нарынского каскада ГЭС в режим выработки электроэнергии, чтобы обеспечить теплом замерзающие города. По Сырдарье покатились зимние паводки, которые ежегодно затапливают тысячи гектаров сельхозугодий в Узбекистане и на севере Таджикистана, а к концу февраля вызывают сильные наводнения на юге Казахстана.
Ситуация усугубляется в периоды маловодья, когда воды не хватает ни для выработки электроэнергии, ни для ирригации. Туркмения и Узбекистан уже сейчас входят в первую десятку стран мира, в которых воды на душу населения приходится меньше всего. По оценкам ООН, к середине века Центральная Азия испытает критический недостаток воды.
Понимая, что в создавшихся условиях маловодья даже использование киргизских ГЭС в энергетическом режиме не позволит обеспечить потребности республики, правительство Киргизии вступило в переговоры с Казахстаном, Туркменистаном и Таджикистаном по вопросам импорта электроэнергии.
До апреля 2021 года Кыргызстану понадобится импортировать 1 миллиард кВт-ч электроэнергии. Об этом 27 мая на пресс-конференции сообщил председатель Нацэнергохолдинга Айтмамат Назаров. Уже достигнута договорённость о поставках 500 млн кВт-ч из Казахстана. Кроме того, по словам Назарова, в 2020 году планируется обменяться электроэнергией между Киргизией и Казахстаном в объеме 300 млн кВт-ч. Идут также переговоры о поставках в Киргизию электроэнергии из Таджикистана и Туркменистана. «Цена намного дороже, чем тариф для населения, но повышаться он не будет. Мы находим другие источники. За счет других потребителей покроем расходы», – подчеркнул Назаров.
То, что Киргизия вынуждена покупать электроэнергию по завышенным ценам, определяется различием «подходов к проблеме водопользования отдельных государств», что «приводит к углублению конфликтов в сфере использования водных ресурсов», – отмечается в докладе РИСИ.
Таджикистан и Киргизия заинтересованы в использовании водных ресурсов для выработки гидроэлектроэнергии, а Казахстан, Туркменистан и Узбекистан используют водные ресурсы для ирригации. «При этом странам верховий выгоден максимальный сброс воды в энергодефицитное зимнее время, а страны низовий нуждаются в максимальном поступлении воды в летний период для орошения земель».
То есть в силу разных подходов к разработке страновых экономических стратегий эти стратегии, которые опираются на одни и те же водные ресурсы, противоречат друг другу. И любые национальные планы, составленные в отсутствии общерегиональной стратегии совместного использования водных ресурсов в условиях нарастающего маловодья, реализовать невозможно. Для этого нужно как минимум в полтора раза больше воды, чем имеется во всём бассейне Аральского моря.
В дальнейшем конкуренция планов отдельных стран может стать источником высокой социальной и геополитической напряжённости во всём регионе.
На сегодня имеют место два разных подхода к использованию водных ресурсов. Для Узбекистана, Казахстана и Туркмении предпочтительно, чтобы Киргизия и Таджикистан работали в прежнем режиме, регулируя сток в интересах нижележащих стран без какой-либо оплаты и компенсации. Другой подход, активно отстаиваемый Киргизией, – признать воду товаром с тем, чтобы страны низовьев платили за всю поставляемую им речную воду. На эти претензии следует ответ, что вода – это «дар богов» и не может рассматриваться как товар.
Примирить «верхи и низы» бассейна Арала может лишь бартерная система, применявшаяся в Советском Союзе. Отчасти её возрождение наблюдается в договорённости о перетоке электроэнергии, которая была достигнута в ходе недавних переговоров Киргизии со странами верховьев.
Советник премьер-министра Киргизии Кубат Рахимов в интервью «Независимой газете» отметил, что «перетоки электроэнергии – это нормальная практика, которая существовала в советские годы в период работы Объединённой среднеазиатской энергетической системы. Остатки этой системы есть и сегодня. Есть координирующий орган – объединенный диспетчерский центр (ОДЦ) «Энергия», который расположен в Ташкенте». В Ташкенте расположена и Международная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК), которая занимается распределением водных ресурсов региона.
Однако две эти организации никак не координируют свою деятельность. В результате «режимы работы гидроузлов бассейна Аральского моря разрабатываются и утверждаются МКВК без участия энергетиков, а реализуются эти режимы энергетиками без участия представителей водного хозяйства».
И МКВК, и ОДЦ на сто процентов комплектуются национальными (узбекскими) кадрами, что не способствует учёту интересов стран верховья.
Страдают интересы и стран низовья. В связи с резким повышением цен на топливо Киргизия и Таджикистан начали активно использовать гидроресурсы в зимнее время. Токтогульское водохранилище в Киргизии все последние годы работает в энергетическом режиме, и режим Сырдарьи стал противоположным естественному. В период с октября по март по руслу реки протекает до 65 процентов годового стока, годовой максимум отмечается в феврале-марте, а минимум – в мае-июне. Русло реки не может принять такое количество воды в зимнее время, поэтому подтопление поселений и сельскохозяйственных угодий стало ежегодным.
Сейчас в Центральной Азии сложилась ситуация всеобщего проигрыша. Выйти из тупика можно было бы, если бы водные ресурсы Токтогульской ГЭС использовались для ирригации соседних стран. Узбекистан выиграл бы на этом $36 млн, Казахстан – $31 млн. Потери Киргизии составили бы $35 млн, что вполне могло быть компенсировано странами-выгодополучателями (Казахстан, Узбекистан). Однако продвижения в этом направлении нет.
Оптимизация управления водными ресурсами Центральной Азии назрела давно. Требуются переговоры, но с этим трудно. Помочь могло бы посредничество России, что и в её интересах. Нарушение экологического баланса в Центральной Азии из-за обмеления и усыхания Аральского моря уже приводит к климатическим и погодным аномалиям в Российской Федерации. Напрашивается совместное использование водных, земельных, энергетических и трудовых ресурсов РФ и стран Центрально-Азиатского региона.
Владимир Прохватилов, по материалам: Фонд стратегической культуры
Источник