Право собственности на пруды: спорные вопросы законодательства и судебной практики
Ястребов Алексей Егорович, доцент кафедры конституционного и муниципального права Орловского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат исторических наук.
В статье рассматриваются основные тенденции развития законодательства и правоприменительной практики по вопросу о праве собственности на пруды. Автор анализирует пробелы Водного кодекса РФ по данному вопросу и предлагает рекомендации по их устранению.
Ключевые слова: Водный кодекс РФ, пруд, обводненный карьер, право собственности, федеральная собственность, судебная практика.
Ownership of Ponds: Disputable Issues of Legislation and Court Practice
Yastrebov Aleksey E., Assistant Professor of the Department of Constitutional and Municipal Law of the Oryol Branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Candidate of Historical Sciences.
The article considers the main tendencies in legislation and law enforcement practice development concerning right of property on ponds. The author analyzes the blind spots in the Water Code of the Russian Federation on this issue and suggests some recommendations on their elimination.
Key words: the Water Code of the Russian Federation, pond, waterlogged pit, right of property, federal ownership, legal precedents.
Принятие Водного кодекса Российской Федерации (далее — ВК РФ) в 2006 г. стало серьезным этапом реформирования водного законодательства. ВК РФ серьезно изменил регулирование отношений собственности на водные объекты. Прежний ВК РФ 1995 г. наряду с признанием права федеральной собственности на большую часть водных объектов допускал существование ряда объектов в иных формах собственности. Это касалось обособленных водных объектов, которые могли находиться в собственности субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, частной собственности. Новеллой нового ВК РФ 2006 г. стал отказ от правовой конструкции обособленных водных объектов, данная формулировка была исключена из земельного и гражданского законодательства . Законодатель пошел по пути прямого указания поверхностных водных объектов, которые могут находиться в иной форме собственности, кроме федеральной, — это пруды и обводненные карьеры. Согласно ст. 8 ВК РФ пруд или обводненный карьер могут находиться в собственности субъекта Российской Федерации, муниципальной или частной собственности, если они расположены в границах земельного участка, находящегося соответственно в региональной, муниципальной или частной собственности. ВК РФ фактически установил принцип единства судьбы земельных участков и водных объектов, рассматривая пруд, карьер как составную часть земельных участков.
См.: Водный кодекс Российской Федерации от 3 июня 2006 г. N 74-ФЗ // СЗ РФ. 2006. N 23. Ст. 2381.
См.: Водный кодекс Российской Федерации от 16 ноября 1995 г. N 167-ФЗ // СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4471. Утратил силу.
См.: Сиваков Д.О. Водный кодекс 2006 года: новеллы и задачи применения // Журнал российского права. 2007. N 1. С. 96.
Однако ВК РФ не содержит определения понятий «пруд» и «обводненный карьер», что породило серьезные проблемы в правоприменении .
См.: Волков Г.А. Правовой режим прудов и обводненных карьеров: кто собственник? // Экологическое право. 2012. N 5. С. 25.
В литературе содержатся различные определения термина «пруд». Например, согласно толковому словарю русского языка «пруд — это искусственный водоем в естественном или выкопанном углублении, а также запруженное место в реке» . Часто пруды образуются путем перегораживания плотиной русла реки, ручья — это так называемые русловые пруды. Большинство прудов имеют русловое происхождение. Именно вопрос о праве собственности на русловые пруды стал одним из наиболее сложных в практике применения водного законодательства.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Советская энциклопедия, 1973. С. 579.
Тысячи прудов в Российской Федерации располагаются на землях сельскохозяйственных организаций. Многие из них были образованы еще в советское время путем строительства плотин и других гидротехнических сооружений на руслах рек, ручьев и предназначались для орошения сельхозугодий. В дальнейшем земельные участки, на которых располагались эти пруды, были приватизированы хозяйственными обществами, созданными в результате реорганизации колхозов и совхозов, индивидуальными предпринимателями или приобретены ими у муниципальных образований. В частной собственности этих лиц оказались и пруды, располагавшиеся на данных участках.
С конца 2000-х годов в судебной практике появилась новая категория дел, связанная с решением вопроса о праве собственности на русловые пруды. Территориальные органы по управлению государственным имуществом, органы прокуратуры стали обращаться в суды с требованиями о признании незаконными сделок купли-продажи земельных участков с расположенными на них прудами, о признании федеральной собственности на русловые пруды. Свои исковые требования они мотивировали следующим. Пруды, созданные на руслах рек, ручьев, не являются замкнутыми (обособленными) водоемами, имеют гидравлическую связь с этими водными объектами и в силу ст. 8 ВК РФ могут находиться только в федеральной собственности.
В арбитражной практике применялись различные подходы по этому вопросу. Одни суды соглашались с доводами истцов и удовлетворяли их требования, признавая русловые пруды и земельные участки, на которых они располагались, объектами федеральной собственности . Другие суды отказывали в удовлетворении заявленных требований . При этом они исходили из того, что ст. 8 ВК РФ напрямую связывает форму собственности на пруд с правом собственности на земельный участок, на котором находится этот водный объект. Установив, что право собственности на участок зарегистрировано в установленном порядке, эти суды не находили оснований для признания данного участка и пруда федеральной собственностью.
См., например: Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25 мая 2010 г. по делу N А53-20645/2009. URL: http://www.kad.arbitr.ru; Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 13 июля 2015 г. по делу N А32-27320/2011. URL: http://www.kad.arbitr.ru.
См., например: Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 февраля 2011 г. по делу N А23-3299/2010. URL: http://www.kad.arbitr.ru; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 16 декабря 2011 г. по делу N А41-686/2011. URL: http://www.kad.arbitr.ru.
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо обратиться к значению понятия «пруд», а также выяснить, являются ли прудами в точном смысле этого слова русловые пруды. Как мы уже указывали, в ВК РФ, а также в других законодательных актах понятие пруда не раскрывается. Согласно информации, содержащейся в Большом энциклопедическом словаре под ред. А.М. Прохорова, пруд представляет собой искусственный водоем, созданный как источник воды для орошения, разведения рыбы и водоплавающей птицы, хранения воды, проведения спортивных и оздоровительных мероприятий и других целей . Понятие пруда содержится в ГОСТ 19179-73 «Гидрология суши. Термины и определения», в соответствии с которым пруд — это мелководное водохранилище площадью не более 1 кв. км; при этом под водохранилищем понимался искусственный водоем, образованный водоподпорным сооружением на водотоке с целью хранения воды и регулирования стока .
См.: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия; СПб.: Норинт, 2001. С. 972.
См.: «ГОСТ 19179-73. Государственный стандарт Союза ССР. Гидрология суши. Термины и определения». Введен в действие Постановлением Госстандарта СССР от 29 октября 1973 г. N 2394. М.: Издательство стандартов, 1988.
Таким образом, большинство источников сходятся во мнении, что пруд — это искусственный водоем. Соответственно, он не может иметь гидравлической связи с другими водными объектами, что характерно для прудов, образованных перегораживанием плотиной рек, ручьев, других водотоков. Поэтому русловые пруды не могут быть отнесены к прудам в точном смысле этого слова. Аналогичного мнения придерживается Федеральное агентство по рыболовству, указав, что русловые пруды, образованные водоподпорными сооружениями, по сути, являются водохранилищами и относятся к федеральной собственности .
См.: Информация Росрыболовства от 12 марта 2015 г. «Позиция Федерального агентства по рыболовству по вопросу порядка отнесения прудов к федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации, муниципальной собственности, а также порядка их предоставления в целях рыборазведения, эксплуатации гидротехнических сооружений» // СПС «КонсультантПлюс».
В последнее время в судебной практике по вопросу о праве собственности на русловые пруды возобладал подход, согласно которому они могут находиться только в федеральной собственности. Эта правовая позиция получила поддержку в Верховном Суде Российской Федерации. При этом судьи руководствовались положениями ст. 102 Земельного кодекса России , согласно которой земли, покрытые поверхностными водами, относятся к землям водного фонда, и на этих землях не осуществляется формирование земельных участков. Проанализировав представленные в деле доказательства и установив, что спорные пруды имеют гидравлическую связь с другими водными объектами, судьи Верховного Суда Российской Федерации на основании ч. 1 ст. 8 ВК РФ относили данные пруды исключительно к федеральной собственности .
См.: Земельный кодекс Российской Федерации от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ // СЗ РФ. 2001. N 44. Ст. 4147.
См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2014 г. N 37-АПГ14-6 // СПС «КонсультантПлюс»; Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23 октября 2015 г. N 308-ЭС15-13761 по делу А32-273210/2011 // СПС «КонсультантПлюс».
По нашему мнению, эта позиция вполне обоснованна. В силу положений ст. 8 ВК РФ водные объекты находятся в собственности Российской Федерации (федеральной собственности), за исключением прудов, обводненных карьеров, расположенных в границах земельного участка, принадлежащего на праве собственности субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, физическому лицу, юридическому лицу. Из данной нормы можно сделать вывод, что пруд либо обводненный карьер должны полностью располагаться в границах земельного участка, т.е. быть окруженными землей со всех сторон, при отсутствии поверхностной гидравлической связи такого объекта с иными поверхностными водными объектами. Иное толкование означало бы, что любое лицо, перегородившее русло реки плотиной и позволившее наполнить созданный таким образом пруд, могло бы претендовать на получение данного водного объекта вместе со сформированным по его границам участком в собственность.
Однако в то же время допустимо и другое толкование указанной нормы. Ведь ч. 2 ст. 8 ВК РФ прямо указывает на то, что форма собственности на пруд опосредована только формой собственности на земельный участок, в границах которого этот пруд расположен. Других критериев определения формы собственности на пруд в Кодексе не содержится. И о возможной гидравлической связи прудов с другими водными объектами ни в связи с правом собственности, ни в другом контексте в законе ничего не говорится. Поэтому исходя из прямого толкования ст. 8 ВК РФ наличие государственной регистрации права муниципальной или частной собственности на земельный участок, в границах которого расположен пруд, должно являться основанием для отнесения пруда к соответствующей форме собственности. Такой подход, как мы уже указывали, имел место в судебной практике.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на отдельные положения прежнего ВК РФ 1995 г. В нем также не было определения пруда, но предусматривалось понятие «обособленный водный объект (замкнутый водоем)» — небольшой по площади и непроточный искусственный водоем, не имеющий гидравлической связи с другими поверхностными водными объектами (ст. 1). При этом ст. 40 данного кодекса устанавливала возможность нахождения в собственности граждан и юридических лиц лишь обособленных водных объектов (замкнутых водоемов). Поэтому правовое регулирование права собственности на водные объекты в ранее действовавшем законодательстве отличалось большей определенностью, оно прямо исключало возможность нахождения в частной собственности прудов, имевших гидравлическую связь с другими водными объектами.
Новый ВК РФ, исключив понятие «обособленный водный объект» из числа основных понятий, при определении права собственности на водные объекты основывается на принципе привязки прудов, обводненных карьеров к земельным участкам, на которых они расположены. Но ответа на вопрос, что представляет собой пруд, является ли замкнутым водоемом или нет, закон не дает, и это, как мы указывали выше, породило серьезные проблемы в правоприменительной практике при решении вопроса о том, может ли находиться в частной собственности пруд, имеющий гидравлическую связь с другими водными объектами. И хотя в последние годы Верховный Суд Российской Федерации занял определенную позицию по данному вопросу, в законодательстве указанная проблема полностью не решена. По нашему мнению, необходимо закрепить в ВК РФ юридическое понятие «пруд», позаимствовав его, например, из ГОСТ 19179-73 «Гидрология суши. Термины и определения». Это позволит ликвидировать законодательный пробел, исключить различные толкования понятия «пруд» и более четко урегулировать правоотношения, связанные с приобретением права собственности на эти водные объекты.
Источник
Решение
Дело: 33-2715/2013
Дата опубликования: 11 октября 2013 г.
Верховный Суд Удмуртской Республики
Судья Стяжкин М.С. дело N 33-2715
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:
председательствующего Рябова Д.В.
судей Долгополовой Ю.В. и Константиновой М.Р.,
при секретаре Батуевой А.Ш.,
рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ижевске 29 июля 2013 года дело по апелляционной жалобе А. В.В. на решение Завьялоского районного суда Удмуртской Республики от 6 мая 2013 года, которым исковое заявление Удмуртского природоохранного межрайонного прокурора, действующего в интересах Российской Федерации и неопределенного круга лиц, к А. В.В. о признании за Российской Федерацией права собственности на водный объект удовлетворено.
Признано право собственности Российской Федерации на пруд площадью 80 га, распложенный по адресу:
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Долгополовой Ю.В., выслушав объяснения представителя А. В.В. Безносова Н.В., действующего на основании доверенности, доводы жалобы, поддержавшего, заместителя Удмуртского природоохранного межрайонного прокурора Богатыревой О.Н., возражавшей против удовлетворения жалобы, представителя Территориального управления Росимущества в Удмуртской Республике Насыровой Д.М. и представителя Камского бассейнового водного управления Измайловой А.Р., действующих на основании доверенностей, не согласившихся с доводами жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия
Удмуртский природоохранный межрайонный прокурор, действуя в интересах Российской Федерации и неопределенного круга лиц, обратился в суд с иском к А. В.В. о признании за Российской Федерацией права собственности на пруд площадью 80 га, распложенный по адресу: Удмуртская Республика, Завьяловский район, д. Пирогово и о прекращении права собственности Абрамова В.В. на указанный водный объект. Требования мотивированы тем, что по обращению граждан Удмуртской природоохранной межрайонной прокуратурой проведена проверка законности передачи в частную собственность А. В.В. гидроузла с прудом, расположенных по вышеуказанному адресу. По информации предоставленной отделом водных ресурсов по Удмуртской Республике Камского бассейнового водного управления пруд на р. Сепыч объемом 1, 68 млн. куб.м., площадью зеркала 86 га в районе д. Пирогово образован земляной плотиной на р. Сепыч и является неотъемлемой частью ее гидрографической сети. Строительство гидротехнического сооружения пруда осуществляла строительная фирма «Агровод» для целей мелиорации. 01.04.1999 г. Завьяловским отделом БТИ выдано регистрационное удостоверение, в соответствии с которым зарегистрировано право собственности на гидроузел с прудом, расположенные в д. Пирогово за ТОО «Ижевское». Вместе с тем оформление регистрационного удостоверения на пруд, расположенный на р. Сепыч, противоречило положениям водного законодательства. Указанный водный объект не мог быть оформлен в частную собственность, поскольку в силу закона он являлся собственностью Российской Федерации, так как образован плотиной на р. Сепыч, имеет с рекой единый водный режим. В результате ряда сделок спорный водный объект перешел в собственность А. В.В. Незаконное оформление права собственности ответчика на пруд нарушает права Российской Федерации как собственника водного объекта. Кроме того, спорный водный объект является водным объектом общего пользования. Вместе с тем в нарушение требований закона, за осуществление рыбалки на нем с граждан взымается плата. Таким образом, нахождение пруда в собственности ответчика нарушает права граждан на свободный и бесплатный доступ к водному объекту общего пользования.
В суде первой инстанции помощник прокурора Удмуртского природоохранного межрайонного прокурора Воронцова О.А., доводы и требования, изложенные в иске, поддержала, просила иск удовлетворить.
Представитель Территориального управления Росимущества в Удмуртской Республике Соколов О.В. и представитель Администрации Завьяловского района Кочетков Ф.В., действующие на основании доверенностей, с иском согласились.
Ответчик, представители третьих лиц — Камского бассейнового водного управления, Росреестра по Удмуртской Республике, Администрации МО «Пироговское», извещенные о времени и месте судебного заседания в суд не явились. В соответствии со статьей 167 ГПК РФ суд рассмотрел дело без их участия.
Суд постановил вышеуказанное решение.
В апелляционной жалобе А. В.В. просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, указывая на то, что Конституцией Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности, право каждого иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им. В силу закона права всех собственников подлежат судебной защите равным образом. Вывод суда о том, что в собственности граждан могут находиться пруды представляющие собой замкнутые водоемы, не имеющие связи с другими водными объектами является ошибочным, противоречит положениям ГОСТ 19179-73 «Гидрология суши. Термины и определения». Пруд, исходя из содержания ГОСТ 19179-73, представляет собой мелководный искусственный водоем, образованный водоподпорным сооружением на водном объекте, характеризующемся движением воды в направлении уклона в углублении земной поверхности. Таким образом, пруд по определению распложен на водотоке, а Водный кодекс РФ и Конституция РФ закрепляют право частной собственности на такие объекты как пруд. Суд не исследовал правовой статус земельного участка, на котором расположен спорный пруд, в то время как из материалов дела следует, что данный земельный участок находится в муниципальной собственности и относится к категории земель сельскохозяйственного назначения. Судом не учтено, что прокурором избран ненадлежащий способ защиты права. Поскольку Российская Федерация, считающая себя собственником спорного водного объекта, не обладает зарегистрированным на него правом и фактически им не владеет, право собственности на спорное имущество зарегистрировано за ответчиком, который является его владельцем, то вопрос о праве собственности на такое имущество может быть разрешен только при рассмотрении виндикационного иска с соблюдением правил, предусмотренных статьями 223 и 302 ГК РФ. Ответчик является добросовестным приобретателем, что указывает на то, что он при совершении сделки не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом. Кроме того, ответчик при рассмотрении дела представил доказательства того, что спорное имущество участвует в гражданском обороте как имущество крестьянского (фермерского) хозяйства, о чем свидетельствует договор аренды от 20.06.2011 г. №8. Вместе с тем суд оставил без удовлетворения ходатайство представителя ответчика о прекращении производства по делу в связи с его подведомственностью арбитражному суду. Судом нарушены правила о подсудности, так как исходя из содержания статьи 30 ГПК РФ, данный спор не мог быть рассмотрен по месту нахождения водного объекта. Дело рассмотрено без надлежащего уведомления ответчика, судебные извещения не направлялись его представителю. Истцом пропущен срок исковой давности, что является основанием для отказа в иске.
Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия оснований для его отмены не усматривает.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применил нормы материального права, нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебного решения, судом не допущено.
Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что пруд площадью 80 га, распложенный по адресу: Удмуртская Республика, Завьяловский район, д. Пирогово образован земляной плотиной на р. Сепыч, является неотъемлемой частью ее гидрографической сети.
Строительство гидротехнического сооружения пруда осуществлено в 1970 году для целей мелиорации.
01.04.1999 г. Завьяловским отделом БТИ выдано регистрационное удостоверение, подтверждающее регистрацию права собственности ТОО «Ижевское» на вышеуказанный пруд с гидроузлом.
Основанием для выдачи регистрационного удостоверения явилась справка ТОО «Ижевское» от 31.03.1999 г. о том, что данное товарищество является владельцем пруда на р. Сепыч.
В 2000 г. ТОО «Ижевское» прекратило деятельность путем реорганизации в СПК «Ижевский».
На основании договора купли-продажи от 13.03.2002 г., заключенного между СПК «Ижевский» и ОАО «Завьяловоагропромхимия», спорный пруд с гидроузлом перешли в собственность последнего.
20.03.2003г. ОАО «Завьяловоагропромхимия» и ЗАО «Завьяловоагропромхимия» заключили договор купли-продажи спорного имущества.
Впоследствии на основании договора купли-продажи от 04.02.2011 г. собственником пруда с гидроузлом стала Дулесова Н.А., купив их у ЗАО «Завьяловоагропромхимия».
24.05.2011 г. Л. А.В., действующий за Д. Н.А., и А. В.В. заключили договор купли-продажи, в соответствии с которым спорное имущество перешло в собственность А. В.В.
Государственная регистрация права собственности А. В.В. на пруд с гидроузлом осуществлена 10.06.2011 г.
Изложенные обстоятельства подтверждаются соответствующими письменными доказательствами и сторонами не оспариваются.
Удовлетворяя исковые требования прокурора, суд первой инстанции исходил из того, что спорный водный объект не может находиться в частной собственности, так как в силу закона относится к федеральной собственности.
Данный вывод суда соответствует обстоятельствам дела, основан на нормах материального права, подтвержден исследованными доказательствами, оценка которых дана по правилам статьи 67 ГПК РФ.
В соответствии с частями 2 и 3 статьи 5 Водного кодекса РФ к поверхностным водным объектам, относятся в том числе: водотоки (реки, ручьи, каналы); водоемы (озера, пруды, обводненные карьеры, водохранилища). Поверхностные водные объекты состоят из поверхностных вод и покрытых ими земель в пределах береговой линии.
В силу положений частей 1 и 2 статьи 8 Водного кодекса Российской Федерации все водные объекты, за исключением прудов и обводненных карьеров, расположенных в границах земельного участка, принадлежащего на праве собственности субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию, физическому лицу, юридическому лицу, находятся в собственности Российской Федерации.
Согласно части 5 статьи 7 Федерального закона от 03.06.2006 N 73-ФЗ «О введении в действие водного кодекса Российской Федерации» (далее — Вводный закон), под земельными участками, в границах которых расположены пруд, обводненный карьер, понимаются земельные участки, в состав которых входят земли, покрытые поверхностными водами, в пределах береговой линии.
Оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе письмо Отдела водных ресурсов по Удмуртской Республике Камского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов от 18.04.2012 г., суд пришел к правильному выводу, что спорный пруд образован земляной плотиной на р. Сепыч и является неотъемлемой частью ее гидрографической сети, поэтому не может быть квалифицирован как изолированный пруд, в связи с чем не подпадает под действие пункта 5 статьи 7 Вводного закона и не может находиться в собственности ответчика.
Доводы апелляционной жалобы о том, что в силу положений ГОСТ 19179-73 «Гидрология суши. Термины и определения» пруд по своему определению расположен на водотоке, вследствие чего не может быть замкнутым водоемом, судебная коллегия находит несостоятельным.
Вышеприведенный ГОСТ определяет понятие пруда и выделяет две его разновидности пруд и пруд-копань.
Так, в силу пункта 178 ГОСТ 19179-73 пруд — мелководное водохранилище площадью не более 1 кв.км.
Согласно пункту 177 ГОСТ 19179-73 водохранилище представляет собой искусственный водоем, образованный водоподпорным сооружением на водотоке с целью хранения и урегулирования стока.
Пруд–копань — небольшой искусственный водоем в специально выкопанном углублении на поверхности земли, предназначенный для накопления и хранения воды для различных хозяйственных целей (пункт 179 ГОСТ 19179-73).
Таким образом, пруд является искусственно созданным поверхностным водным объектом. При этом он может быть изолированным и обособленным (пруд-копань), а может располагаться на водотоке и не являться замкнутым водным объектом.
Поскольку спорный пруд образован плотиной на р. Сепыч, имеет с ней единый водный режим, он не является обособленным и может находиться только в федеральной собственности, из чего следует, что этот пруд ограничен в обороте.
Довод жалобы о том, что земельный участок, на котором расположен пруд, находится в муниципальной собственности и относится к землям сельскохозяйственного назначения, не является основанием для отмены решения. Учитывая вышеперечисленные признаки спорного водного объекта, судебная коллегия полагает, что данное обстоятельство не препятствует удовлетворению требований прокурора. Кроме того, наличие права муниципальной собственности на указанный земельный участок не подтверждено материалами дела.
Не соглашается судебная коллегия с доводом жалобы о том, что истцом избран ненадлежащий способ защиты нарушенного права. Предъявленный прокурором иск направлен на восстановление нарушенного права собственности Российской Федерации на спорное имущество, является по своей сути виндикационным. Обращение прокурора с таким иском согласуется с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010«О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». Так, в соответствии с пунктом 34 приведенного постановления Пленума в случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301 и 302 ГК РФ.
В соответствии со статьей 301 ГК РФ лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика.
Доказательством права собственности на недвижимое имущество является выписка из ЕГРП. При отсутствии государственной регистрации право собственности доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца (пункт 36 постановления Пленума).
Судебная коллегия отмечает, что статья 6 Конституции СССР, действовавшей на дату строительства гидротехнического сооружения пруда на р. Сепыч (1970 год), устанавливала право государственной собственности на воды. Введенный в действие в 1972 году Водный кодекс РСФСР также закрепил государственную собственность на водные объекты. Согласно статье 4 данного Кодекса в соответствии с Основами водного законодательства Союза ССР и союзных республик все воды (водные объекты) в РСФСР входят в состав единого государственного водного фонда. Единый государственный водный фонд включает, в том числе реки, озера, водохранилища, другие поверхностные водоемы и водные источники, а также воды каналов и прудов.
Принятые впоследствии Водный кодекс РФ 1995 г. и Водный кодекс РФ 2006 г., кроме права федеральной собственности на водные объекты, предусмотрели, в том числе право частной собственности, но только на обособленные (замкнутые) водоемы, к каковым спорный пруд не относится.
Следовательно, спорный объект в силу вышеприведенных положений не мог быть предметом сделок. Его нахождение в собственности А. В.В. противоречит закону. При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что выбранный прокурором способ защиты нарушенного права в полной мере обеспечивает его восстановление.
Добросовестность приобретателя в этом случае не является основанием для отказа в удовлетворении иска, поскольку спорный пруд выбыл из владения Российской Федерации помимо ее воли, что в силу пункта 1 статьи 301 ГК РФ допускает истребование имущества из чужого незаконного владения.
Судебная коллегия не принимает во внимание довод жалобы о неподведомственности данного спора суду общей юрисдикции.
В соответствии со статьей 27 АПК РФ арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.
Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее — индивидуальные предприниматели), а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.
Таким образом, подведомственность дела арбитражному суду определяется исходя из субъектного состава участников спорных отношений. При этом предмет спора должен касаться предпринимательской деятельности кого-либо из участников этих отношений. Наличие у А. В.В. статуса индивидуального предпринимателя не является основанием для прекращения производства по настоящему делу в связи с подведомственностью спора арбитражному суду, так использование ответчиком спорного объекта в целях предпринимательской деятельности на дату обращения прокурора с иском и в период его рассмотрения материалами дела не подтверждено.
Ссылка в апелляционной жалобе на договор №08 от 20.06.2011 г., в соответствии с которым А. В.В., являясь главой крестьянского фермерского хозяйства, передал в аренду ЗАО «Завьяловоагропромхимия» спорный пруд с гидроузлом не подтверждает вышеприведенные доводы ответчика. Из условий договора видно, что срок его действия определен по 20.06.2012 г. Продолжение действия договора по истечении указанного срока его условиями не предусмотрено. Доказательств продления сторонами срока действия договора либо продолжение его действия после 20.06.2012 г. ответчиком суду не представлено. Учитывая, что прокурор обратился с иском в суд 02.10.2012 г., то есть по истечении срока действия договора аренды, оснований полагать, что спорный объект используется ответчиком в предпринимательских целях, не имеется.
Отклоняется судебной коллегией довод апелляционной жалобы о том, что настоящее дело рассмотрено с нарушением правил подсудности. Предметом спора является водный объект, прочно связанный с землей, находящийся в границах земель водного фонда и неотделимый от этих земель. Прокурором заявлены требования о правах Российской Федерации на указанный объект, то есть имеет место спор о праве, который подлежит рассмотрению по правилам исключительной подсудности, установленным частью 1 статьи 30 ГПК РФ.
Довод жалобы о том, что ответчик не был извещен о времени и месте судебного заседания, назначенного на 6 мая 2013 года, судебная коллегия находит несостоятельным.
Формы извещения лиц, участвующих в деле установлены частью 1 статьи 113 ГПК РФ, предусматривающей, что лица, участвующие в деле, извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, по факсимильной связи либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.
Требования закона о порядке извещения стороны о времени и месте рассмотрения дела судом первой инстанции были соблюдены.
Материалами дела подтверждено, что повестка на судебное заседание, назначенное на 06.05.2013 г. направлена судом почтой по адресу места жительства ответчика 17.04.2013 г., то есть в срок, достаточный для своевременной явки в суд и подготовки к делу.
Конверт с судебной повесткой возвращен в суд 29.04.2013 г. в связи с истечением срока хранения. При изложенных обстоятельствах в соответствии с положениями части 4 статьи 167 ГПК РФ суд правомерно рассмотрел дело в отсутствие ответчика.
Довод жалобы о том, что суд не известил представителя ответчика о времени и месте судебных заседаний, не является основанием для отмены решения, поскольку в силу части 1 статьи 113 ГПК РФ судебные извещения и вызовы направляются только лицам, участвующим в деле.
Согласно статье 34 ГПК РФ представители сторон не входят в состав участвующих в деле лиц.
Таким образом, требований об обязательном извещении представителей сторон о времени и месте судебного заседания процессуальный закон не содержит.
Не может быть принят судебной коллегией во внимание довод апелляционной жалобы о пропуске истцом срока исковой давности.
В силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.
Поскольку до принятия решения ответчик с заявлением о пропуске истцом срока исковой давности к суду первой инстанции не обращался, оснований для ее применения судебная коллегия не усматривает.
При таких обстоятельствах, оснований для отмены или изменения решения суда, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ не имеется, апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.
Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия
Решение Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 6 мая 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу А. В.В. – без удовлетворения.
Источник