Сотнями игол затоны прудов бороздя

Нет солнца, но светлы пруды,
Стоят зеркалами литыми,
И чаши недвижной воды
Совсем бы казались пустыми,
Но в них отразились сады.

Вот капля, как шляпка гвоздя,
Упала — и, сотнями игол
Затоны прудов бороздя,
Сверкающий ливень запрыгал —
И сад зашумел от дождя.

И ветер, играя листвой,
Смешал молодые березки,
И солнечный луч, как живой,
Зажег задрожавшие блестки,
А лужи налил синевой.

Вон радуга. Весело жить
И весело думать о небе,
О солнце, о зреющем хлебе
И счастьем простым дорожить:

С открытой бродить головой,
Глядеть, как рассыпали дети
В беседке песок золотой.
Иного нет счастья на свете.

1900
Иван Бунин

Другие статьи в литературном дневнике:

30.05.2010. Евровидение-2010
24.05.2010. ***
14.05.2010. Песенная энергия
10.05.2010. ***

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Сотнями игол затоны прудов бороздя

Библиографическая ссылка на статью:
Музычук А.А. Философский пейзаж в лирике Бунина // Филология и литературоведение. 2013. № 12 [Электронный ресурс]. URL: https://philology.snauka.ru/2013/12/622 (дата обращения: 14.04.2021).

Целью этой небольшой работы является анализ стихотворения «Нет солнца, но светлы пруды…». Произведение, на мой взгляд, одно из самых красивых в лирике Бунина. Если воспринимать данное стихотворение только в рамках пейзажной зарисовки, то оно покажется красочным описанием природы и ничем большим. Лирический герой прогуливается в каком-то парке, где есть пруды, сады, березки. Он наслаждается дыханием свежего ветерка и прикосновением дождя, игрой солнечных бликов на листве деревьев и радугой, которая появляется после ливня.

Нет солнца, но светлы пруды,

стоят зеркалами литыми,

и чаши недвижной воды

совсем бы казались пустыми,

но в них отразились сады.

Вот капля, как шляпка гвоздя,

упала – и, сотнями игол

затоны прудов бороздя,

сверкающий ливень запрыгал —

и сад зашумел от дождя.

И ветер, играя листвой,

смешал молодые березки,

и солнечный луч, как живой,

зажег задрожавшие блестки,

а лужи налил синевой

Вон радуга. Весело жить

и весело думать о небе,

о солнце, о зреющем хлебе

и счастьем простым дорожить;

С открытой бродить головой,

глядеть, как рассыпали дети

в беседке песок золотой

Иного нет счастья на свете.

Проанализируем поэтическую выразительность стихотворения. Перед нами, во-первых, необычное построение произведения: вместо привычных катренов, Бунин использует пятистишия с довольно сложной системой рифмовки, при которой одна строка часто остается без пары или рифмуется совместно со второй- третьей. Однако последние две строфы являются привычными катренами.

В каждом пятистишии использована тройная рифма «пруды» – «воды» – «сады», «гвоздя» – «бороздя» – «от дождя», «листвой» – «живой» – «синевой». Все это сочетается с обычными рифмами, например, «литыми» – «пустыми», «игол» – «запрыгал», «березки» – «блестки».

Дальше следует кольцевая рифма четвертой строфы по принципу АВВА : «Вон радуга. Весело жить / и весело думать о небе,/ о солнце, о зреющем хлебе / и счастьем простым дорожить…»

Она сменяется перекрестной рифмой по схеме АВАВ в последнем четверостишии: «С открытой бродить головой, / глядеть, как рассыпали дети / в беседке песок золотой / Иного нет счастья на свете».

Теперь попробуем разобраться с использованными Буниным средствами художественной выразительности. Здесь мы с первой же строки должны заметить антитезу: «Нет солнца, но светлы пруды». Она построена на двойном отрицании. Мы представляем, что солнца нет, однако противительный союз «но» после конструкции «нет солнца» подсказывает, что, возможно, оно есть.

Пруды в стихотворении Бунина стоят «зеркалами литыми». Это ещё один троп, который является сравнением с использованием формы творительного падежа.

«…и чаши недвижной воды / совсем бы казались пустыми, / Но в них отразились сады». В данном отрывке есть метафора «чаша воды», эпитет «недвижной воды» и снова антитеза, выраженная двойным отрицанием, поскольку вода «недвижная» могла бы показаться лирическому герою пустой, если бы в ней ни отразились сады.

В предыдущих строках мы выяснили, что на небе нет солнца, но пруды озарены его сиянием. То же происходит и в разбираемом нами отрывке, просто более детализировано. Поэт назвал пруды «чашами недвижной воды», но микротему раскрывает все ту же – сияние без внешнего источника этого света.

Более того, следует семантически связать «чаши недвижной воды» с «зеркалами литыми». Речь идет об описании одного и того же предмета – прудов («но светлы пруды»). Поэтом взят конкретный образ воды, которая лишена движения («зеркалами литыми», «чаши недвижной воды»).

«Вот капля, как шляпка гвоздя, / упала – и, сотнями игол / затоны прудов бороздя, / сверкающий ливень запрыгал -/ и сад зашумел от дождя». В действие нашей картины, которую мы представляем по бунинскому тексту, вмешивается новый герой – дождь.

Его первая капля сравнивается поэтом со шляпкой гвоздя. Почему? Возможно, по принципу наличия схожих форм: капелька, ударяясь о толщу земли или воды, становится плоской, как и верхушка гвоздика.

В стихотворении так же могло быть описано появление звенящего дождя, присутствие которого можно не только увидеть, но и услышать.

Это, возможно, было соотнесено поэтом со звуком падения гвоздя. И то, и другое нарушают привычную тишину, а значит, имеют свой голос.

Далее следует интересная семантическая связь «шляпки гвоздя» и «сотнями игол». Перед нами два острых и маленьких предмета, которые уподобляются каплям дождя. Такой образ состоит из простого сравнения («как шляпка гвоздя») и конструкции творительного падежа («сотнями игол»).

Если вспомнить, как дождь умеет бить по лицу, то его прикосновение мы вправе назвать острым и неприятным. Можно также вспомнить то ощущение, когда дождинки покалывают кожу.

Все эти проявления дождя ассоциируются с прикосновением таких острых предметов, как гвоздь и иголки. Выходит, что семантическая связь между «шляпкой гвоздя», «сотнями игол» и самим дождем имеет место быть.

«Сверкающий ливень запрыгал» дарит нашему дождю более крупный масштаб: он уже превратился в ливень. В данном случае автор использовал сочетание эпитета («сверкающий ») и метафоры («ливень запрыгал»).

Тот же прием одушевления использован в предложении «и сад зашумел от дождя». Перед нами метафора, но важно соединить её с семантикой звука в стихотворении. Этот отрывок соотнесен с образами «вот капля упала, как шляпка гвоздя» и «сотнями игол, затоны прудов бороздя».

Слово «затоны» имеет конкретное значение – длинный, глубоко врезавшийся в берег залив со стоячей, непроточной водой. Но для нас «затоны» интересны с точки зрения музыкальности. Слово в поэтическом осмыслении, возможно, содержало две части «за+тоны». Выходит, что это описание какой-то нездешней музыки, тонов, которых в мире и нет: они где-то за привычными звуками.

«И ветер, играя листвой, / смешал молодые березки, / и солнечный луч, как живой, / зажег задрожавшие блестки, / а лужи налил синевой». В данном отрывке использована метафора «ветер, играя листвой, смешал молодые березки». Деревья названы молодыми, значит перед нами эпитет. Более того, сами березки можно трактовать как метонимию к слову «деревья».

Появление солнечного луча в стихотворении указывает на то, что светило возвращается. Сравнение «как живой» придает образу одухотворенности. Этот луч «зажег задрожавшие блестки, / а лужи налил синевой». Бунин для описания использует метафоры «зажег» и «налил синевой» и эпитет «задрожавшие». Слово же «блестки», конечно, символизирует росу, но так же является метонимией по отношению к прошедшему ливню.

«Вон радуга. Весело жить / и весело думать о небе, /о солнце, о зреющем хлебе /и счастьем простым дорожить». Простонародное слово «вон» лишает стихотворение поэтической возвышенности, но от этого данный фрагмент только выигрывает, так как создается впечатление беседы автора с читателем. Хотя, вполне возможно, что слова «вон радуга» могли относиться только к окружающей лирического героя природе. Риторический повтор «весело жить, и весело думать о небе, / о солнце, о зреющем хлебе…» вводит и усиливает семантику хорошего настроения.

Слова «счастьем простым дорожить» относятся к этому семантическому ряду и становятся началом его кульминации. Следует заметить, что в стихотворении снова появляется солнце, но уже не как небесное светило, а как символ «простого счастья», наряду с «небом» и «хлебом».

«С открытой бродить головой, / глядеть, как рассыпали дети /в беседке песок золотой /Иного нет счастья на свете». Заключительные строки стихотворения изобилуют образами, которые выводят нас из области пейзажной лирики и переводят в мир философии.

Выражение «с открытой бродить головой» означает состояние душевной искренности и чистоты лирического героя, то, когда человеку не нужно скрывать свои мысли, свою непосредственность, природу в совсем не пейзажном смысле этого слова. Эпитет «открытой» ассоциируется с таким фразами как «открытое сердце», что делает семантическую связь понятий «открытая голова» и «искренность» близкими по значению.

«Глядеть, как рассыпали дети / в беседке песок золотой» намекает на то, что фокус зрения лирического героя меняется под конец стихотворения: сначала он созерцал природу, теперь смотрит на детей, играющих «золотым песком».

Этот образ стоит рассмотреть более детально. Речь идет не просто о применении эпитета «золотой» к слову «песок». На мой взгляд, это прочная ассоциация с песочными часами, в которых истекают секунды нашей жизни, кем-то отмеренные.

Дети в беседки рассыпали этот песок, что означает, они не осознают, насколько драгоценно время, просто радуются и живут, не понимая, что потом от этого этапа жизни останутся только воспоминания, к которым так или иначе обращается каждый человек в зрелом возрасте.

Более того, слово «золотой» часто связывается в представлении с таким понятием, как «солнце». Возможно, мы имеем право предположить, что «золотой песок» есть метонимия солнца, которое в свою очередь является символом счастья.

«Иного нет счастья на свете…» раскрывает семантику хорошего настроения, которое было замечено при возникновении на небе радуги и появлении дум о «небе, о солнце, о зреющем хлебе», которые приводят к мысли о том, что следует «счастьем простым дорожить».

В заключение мы выделим те особенные черты, которые были проанализированы в стихотворении Ивана Алексеевича Бунина «Нет солнца, но светлы пруды…» (1900). Философский подтекст пейзажной зарисовки раскрывается в самом конце произведения, но в описании природы уже намечаются символы, указывающие на смену фокуса.

Во-первых, это описание внутреннего сияния прудов без внешнего источника – солнца. Во-вторых, появление радуги после ливня, который был сравнен с прикосновением острых иголок к телу. В-третьих, риторический повтор слова «весело» приоткрывает другую грань стихотворения, связанную с детской непосредственность и жизнью, вопреки зрелому представлению о смерти. «И счастьем простым дорожить» становится квинтэссенцией стихотворения о том, как драгоценны каждые секунды «золотого песка» – времени.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Стихотворения

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Иван Бунин

Стихотворения

(Первое напечатанное стихотворение)

В стороне от дороги, под дубом, Под лучами палящими спит В зипунишке, заштопанном грубо, Старый нищий, седой инвалид; Изнемог он от дальней дороги И прилег под межой отдохнуть… Солнце жжет истомленные ноги, Обнаженную шею и грудь… Видно, слишком нужда одолела, Видно, негде приюта сыскать, И судьба беспощадно велела Со слезами по окнам стонать… Не увидишь такого в столице: Тут уж впрям истомленный нуждой! За железной решеткой в темнице Редко виден страдалец такой. В долгий век свой немало он силы За тяжелой работой убил, Но, должно быть, у края могилы Уж не стало хватать ему сил. Он идет из селенья в селенье, А мольбу чуть лепечет язык, Смерть близка уж, но много мученья Перетерпит несчастный старик. Он заснул… А потом со стенаньем Христа ради проси и проси… Грустно видеть, ка много страданья И тоски и нужды на Руси!

Месяц задумчивый, полночь глубокая…

Месяц задумчивый, полночь глубокая… Хутор в степи одинок… Дремлет в молчанье равнина широкая, Тепел ночной ветерок. Желтые ржи, далеко озаренные, Морем безбрежным стоят… Ветер повеет — они, полусонные, Колосом спелым шуршат. Ветер повеет — и в тучку скрывается Полного месяца круг; Медленно в мягкую тень погружается Ближнее поле и луг. Зыблется пепельный сумрак над нивами, А над далекой межой Свет из-за тучек бежит переливами — Яркою, желтой волной. И сновиденьем, волшебною сказкою Кажется ночь, — и смущен Ночи июльской тревожною ласкою Сладкий предутренний сон…

Поэт печальный и суровый, Бедняк, задавленный нуждой, Напрасно нищеты оковы Порвать стремишься ты душой!

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Источник

Книга Стихотворения онлайн — страница 8

Ветви кедра – вышивки зеленым…

Ветви кедра – вышивки зеленым
темным плюшем, свежим и густым,
а за плюшем кедра, за балконом —
сад прозрачный, легкий, точно дым:

Яблони и сизые дорожки,
изумрудно-яркая трава,
на березах – серые середки
и ветвей плакучих кружева.

А на кленах – дымчато-сквозная
с золотыми мушками вуаль,
а за ней – долинная, лесная,
голубая, тающая даль.

Рассыпался чертог из янтаря…

Рассыпался чертог из янтаря, —
из края в край сквозит аллея к дому.
Холодное дыханье сентября
разносит ветер по саду пустому.

Он заметает листьями фонтан,
взвевает их, внезапно налетая,
и, точно птиц испуганная стая,
кружат они среди сухих полян.

Порой к фонтану девушка приходит,
влача по листьям спущенную шаль,
и подолгу очей с него не сводит.

В ее лице – застывшая печаль,
по целым дням она, как призрак, бродит,
а дни летят. Им никого не жаль.

Осень. Чащи леса…

Осень. Чащи леса.
Мох сухих болот.
Озеро белесо.
Бледен небосвод.

Отцвели кувшинки,
и шафран отцвел.
Выбиты тропинки,
лес и пуст, и гол.

Только ты красива,
хоть давно суха,
в кочках у залива
старая ольха.

Женственно глядишься
в воду в полусне —
и засеребришься
прежде всех к весне.

С темной башни колокол уныло…

С темной башни колокол уныло
возвещает, что закат угас.
Вот и снова город ночь сокрыла
в мягкий сумрак от усталых глаз.

И нисходит кроткий час покоя
на дела людские. В вышине
грустно светят звезды. Все земное
смерть, как страж, обходит в тишине.

Улицей бредет она пустынной,
смотри в окна, где чернеет тьма
Всюду глухо. С важностью старинной
в переулках высятся дома.

Там в садах платаны зацветают,
нежно веет раннею весной,
а на окнах девушки мечтают,
упиваясь свежестью ночной.

И в молчанье только им не страшен
близкой смерти медленный дозор,
сонный город, думы черных башен
и часов задумчивый укор.

Нет солнца, но светлы пруды…

Нет солнца, но светлы пруды,
стоят зеркалами литыми,
и чаши недвижной воды
совсем бы казались пустыми,
но в них отразились сады.

Вот капля, как шляпка гвоздя,
упала – и, сотнями игол
затоны пруда бороздя,
сверкающий ливень запрыгал —
и сад зашумел от дождя.

И ветер, играя листвой,
смешал молодые березки,
и солнечный луч, как живой,
зажег задрожавшие блестки,
а лужи налил синевой

Вон радуга. Весело жить
и весело думать о небе,
о солнце, о зреющем хлебе
и счастьем простым дорожить;

С открытой бродить головой,
глядеть, как рассыпали дети
в беседке песок золотой
Иного нет счастья на свете.

На распутье в диком древнем поле…

На распутье в диком древнем поле
черный ворон на кресте сидит.
Заросла бурьяном степь на воле,
и в траве заржавел старый щит.

На распутье люди начертали
роковую надпись: «Путь прямой
много бед готовит, и едва ли
ты по нем воротишься домой.

Путь направо без коня оставит —
побредешь один и сир, и наг, —
а того, кто влево путь направит,
встретит смерть в незнаемых полях…»

Жутко мне! Вдали стоят могилы
В них былое дремлет вечным сном
«Отзовися, ворон чернокрылый!
Укажи мне путь в краю глухом»

Дремлет полдень. На тропах звериных
тлеют кости в травах. Три пути
вижу я в желтеющих равнинах
Но куда и как по ним идти!

Где равнина дикая граничит?
Кто, пугая чуткого коня,
в тишине из синей дали кличет
человечьим голосом меня?

И один я в поле, и отважно
жизнь зовет, а смерть в глаза глядит
Черный ворон сумрачно и важно,
полусонный, на кресте сидит.

Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет…

Все темней и кудрявей березовый лес зеленеет;
Колокольчики ландышей в чаще зеленой цветут;
На рассвете в долинах теплом и черемухой веет,
Соловьи до рассвета поют.

Скоро Троицын день, скоро песни, венки и покосы…
Все цветет и поет, молодые надежды тая…
О весенние зори и теплые майские росы!
О далекая юность моя!

Осень листья темной краской метит…

Осень листья темной краской метит:
не уйти им от своей судьбы!
Но светло и нежно небо светит
сквозь нагие черные дубы,

что-то неземное обещает,
к тишине уводит от забот —
и опять, опять душа прощает
промелькнувший, обманувший год!

Ненастный день…

Ненастный день. Дорога прихотливо
уходит вдаль. Кругом все степь да степь.
Шумит трава дремотно и лениво,
немых могил сторожевая цепь
среди хлебов загадочно синеет,
кричат орлы, пустынный ветер веет
в задумчивых, тоскующих полях,
да тень от туч кочующих темнеет.

А путь бежит Не тот ли это шлях,
где Игоря обозы проходили
на синий Дон? Не в этих ли местах,
в глухую ночь, в яругах волки выли,
а днем орлы на медленных крылах
его в степи безбрежной провожали
и клектом псов на кости созывали,
грозя ему великою бедой?
– Гей, отзовись, степной орел седой!
Ответь мне, ветер буйный и тоскливый!

Безмолвна степь. Один ковыль сонливый
шуршит, склоняясь ровной чередой.

Источник