Соборное уложение 1649 года отмена урочных летах

Глава XI

Глава XI Уложения — одна из важнейших. В ней оформлено

окончание процесса закрепощения крестьян. Первым законода­тельным мероприятием, направленным на массовое прикрепле­ние крестьян к земле, явилось введение Юрьева дня Судебни­ком 1497 года. Около 1580 года вводятся заповедные лета, т. е. отменялось право перехода от феодала к феодалу и в Юрьев день для основной массы крестьян. Сразу же после этого была проведена перепись, закончившаяся в 1592 году. Она зафикси­ровала принадлежность крестьянина тому или иному владению и владельцу. Единственным средством избавления от крепост­ной зависимости для крестьян оставалось бегство, и они широко пользовались им. Однако государство принимает меры к розы­ску и возвращению беглых крестьян. Чтобы упорядочить ро­зыск беглых крестьян и споры между феодалами о них, в 1597 году издается указ об урочных летах, устанавливающий пяти­летнюю давность сыска беглых. В первой половине XVII в. этот срок удлиняется.

В 1607 году Василий Шуйский издает указ об удлинении срока возврата беглых до 15 лет. Но этот закон как акт низвер­гнутого царя был предан забвению . Следовательно, восста­навливалось действие указа 1597 года. В период восстановления народного хозяйства после Смуты феодалы неоднократно доби­ваются отмены урочных лет, т. е. установления права сыска бе­глых крестьян без всякого ограничения во времени. Правитель­ство первоначально идет на частные уступки. Так, например, в 1614 году Троицкому монастырю было разрешено сыскивать беглых в течение 9 лет. В 1641 году по челобитью дворян и де­тей боярских, собранных в Туле, был принят указ об удлине­нии урочных лет до десяти. Только Соборное Уложение 1649 года удовлетворило требования мелких и средних феодалов в полной мере. Оно отменило урочные лета, устанавливая тем са­мым, что беглых крестьян можно искать и возвращать без како­го-либо ограничения в сроках. Таким образом, даже бегство не могло освободить крестьянина от крепостной зависимости.

Название главы отражает основную идею ее содержания. Она не регламентирует правовой статус крестьян, а посвящается су­дебным спорам феодалов о них, т. е. крестьяне выступают здесь преимущественно не как субъект, а как объект права

Закрепощение крестьян ставит их в бесправное положение. Оно не ограничивается, однако, лишь лишением свободы пере­хода крестьянина от одного феодала к другому. Крестьянин по своему положению приближается к холопу. В ряде статей гл. XI (13, 16, 19, 33, 34) крестьяне упоминаются наравне с холопами. В законе фиксируется возможность продажи кресть­ян, хотя и в несколько прикрытой форме. Во всяком случае, за­кон устанавливает определенную цену за крестьянскую душу —

вывод (см. ст. ст. 19, 34), хотя продажа крестьян без земли бу­дет разрешена только в 1688 году. Вывод за крестьянскую душу родился из старинной платы за невесту, но в Соборном Уложении такая плата берется уже и за мужчину. Для опреде­ления принадлежности беглого крестьянина тому или иному хо­зяину возможно в некоторых случаях применение пытки (ст. 22).

Крестьянин бесправен и в имущественном отношении. Его имущество по существу считается принадлежащим помещику. Поэтому везде, где говорится о возвращении беглых крестьян, упоминается и об их имуществе. Об этом же свидетельствуют и статьи гл. X Соборного Уложения, говорящие об ответственно­сти крестьянина за долги господина. Приведенную точку зре­ния критикует А. Г. Маньков 197 , однако его доводы скорее подтверждают, чем опровергают ее.

Характеристика правового положения крестьян отнюдь не исчерпывается материалом гл. XI. За ее пределами мы находим даже больше статей о правовом положении крестьян. По под­счетам А. Г. Манькова, в Соборном Уложении о крестьянах го­ворится в 111 статьях 17 глав 198 .

Наравне с крестьянами здесь и далее упоминаются бобыли. Бобыли — обедневшие крестьяне, которые обычно в силу отсут­ствия средств производства жили у какого-либо феодала. Они были свободны от государственного тягла и работали только на своего господина. Указами 1620—1632 гг. бобыли привлекают­ся к тяглу, хотя и в меньшей мере, чем крестьяне. Намечается также тенденция к лишению бобылей права выхода, которое они имели до сих пор. Уложение 1649 года в значительной мере Уравнивает правовое положение бобылей и крестьян. Указом 1679 года бобыли окончательно уравнены с крестьянами 199 . В данной статье речь идет о бобылях, живущих на «черных» зем­лях. Они зависят не от господина, а от крестьянской общины.

Статья аналогична предыдущей, но касается владельческих крестьян и бобылей, т. е. крестьян, принадлежащих отдельным

Соборное Уложение 1649 года

См.: Маньков А. Г. Указ соч., с. 102—103.

Источник

Отмена «урочных лет»

Правительственной уступкой дво-рянству в крестьянском деле, окончательно оформившейся в Соборном уложении 1649 года, стал отмена урочных лет, или давности для исков о беглых крестьянах. С начала XVI в. действовал пяти-летний срок, сменившийся по закону 1607 г. пятнадцатилетним. Но после Смутного времени воротились к прежнему пятилетнему. При та-ком коротком сроке беглый легко пропадал для владельца, кото-рый не успевал проведать беглеца, чтобы вчинить иск о нем. В 1641 г. дворяне просили царя «отставить урочные лета», но вмес-то того была только удлинена исковая давность для беглых кре-стьян до десяти лет, для вывозных до пятнадцати. В 1645 г. в ответ на повторенное челобитье дворян правительство подтвер-дило указ 1641 г. Наконец, в 1646г., предпринимая новую об-щую перепись, оно вняло настойчивым ходатайствам дворянства и в писцовом наказе этого года обещало, что «как крестьян и бобылей и дворы их перепишут, и по тем переписным книгам крестьяне и бобыли и их дети, и братья, и племянники будут крепки и без урочных лет». Это обещание и было исполнено пра-вительством в Уложении 1649 г., которое узаконило возвращать беглых крестьян по писцовым книгам 1620-х годов и по перепис-ным 1646 — 1647 гг. «без урочных лет».

Отмена исковой давности сама по себе не изменила юриди-ческого характера крестьянской крепости как гражданского обя-зательства, нарушение которого преследовалось по частному по-чину потерпевшего; она только клала на крестьянство еще одну общую черту с холопством, иски о котором не подлежали давно-сти. Но писцовый наказ, отменяя исковую давность, при этом

крепил не отдельные лица, а целые дворы, сложные семейные составы; писцовая приписка к состоянию по месту жительства, захватывавшая крестьян-домохозяев с их неотделенными нисходя-щими и боковыми, вместе с тем укрепляла их и за владельцем, получавшим теперь право искать и, в случае побега, бессрочно, как холопов, и личную крестьянскую крепость превращала в по-томственную. Можно думать, впрочем, что такое расширение крестьянской крепости было только закреплением давно сложив-шегося фактического положения: в массе крестьянства сын при нормальном наследовании отцовского двора и инвентаря не зак-лючал нового договора с владельцем; только когда наследницей оставалась незамужняя дочь, владелец заключал особый договор с ее женихом, входившим в ее дом «к отца ее ко всему животу». Наказ 1646 г. отразился и на крестьянских договорах’ с того вре-мени учащаются записи, распространяющие обязательства дого-варивающихся крестьян и на их семейства, а один вольноотпу-щенный холостой крестьянин, рядясь на землю Кириллова мо-настыря со ссудой, простирает принимаемые обязательства и на свою будущую жену с детьми, которых «даст ему Бог по женить-бе». Потомственность крестьянской крепости поднимала вопрос об отношении государства к владельцу крепостных крестьян. 11 К.А. Софроненко. Соборное Уложение 1649 года — кодекс русского феодального права. — Москва. — 1959, с. 110.

Обеспечивая интересы казны, законодательство еще в XVI в. прикрепило казенных крестьян к тяглу по участку или по месту жительства и стеснило передвижение крестьян владельческих. С начала XVII в. подобное же сословное укрепление постигло и другие классы. То была генеральная переборка общества по ро-дам государственных тягостей. В отношении к владельческим крестьянам эта переборка осложнялась тем, что между казной, в интересе которой она производилась, и крестьянином стоял зем-левладелец, у которого были свои интересы. Закон не вмешивал-ся в частные сделки одного с другим, пока они не нарушали ка-зенного интереса: так допущено было в ссудные записи крепост-ное обязательство. Но то были частные сделки с отдельными крестьянами-дворохозяевами. Теперь бессрочно укреплялось за землевладельцами все крестьянское население их земель и с не-отделенными членами крестьянских семейств. Личная крестьян-ская крепость по договору, по ссудной записи, превращалась в потомственное укрепление по закону, по писцовой или перепис-ной книге; из частного гражданского обязательства рождалась для крестьян новая государственная повинность. Доселе законо-дательство строило свои нормы, собирая и обобщая отношения, возникавшие из сделок крестьян с землевладельцами. Писцовым наказом 1646 г. оно само давало норму, из которой должны были возникнуть новые отношения хозяйственные и юридические. Уложению 1649 г. предстояло их направить и предусмотреть.

Источник