Руслан с чистых прудах

Встреча с Русланом Жуковцом:«Суфизм. Теория и практика мистического пути»

Руслан Жуковец – суфийский Мастер в традиции Накшбанди. Автор ряда книг по теории и практике суфизма, в которых древнее мистическое учение суфиев излагается на современном языке, а знание подаётся согласно требованиям времени. В книгах содержится множество практических советов для тех, кто интересуется духовными практиками, и разъясняются вопросы, с которыми сталкивается каждый ищущий Бога. Немало места в них уделяется психологии современного человека, и рассматриваются проблемы человеческого эго. Описывается потенциал возможного развития, и то, каким образом человек способен прийти к полной духовной реализации. О возможностях взаимодействия с Богом и скрытой стороне Бытия, о судьбе и предназначении, о Пути мистиков, и многом другом – рассказывают книги духовного учителя.

Мастер родился в 1968 году. В возрасте двадцати лет осознал потребность в чём-то большем, чем то, что приносит обыденная жизнь, и вступил на путь духовного поиска. Испробовав на себе множество духовных практик, он остановился на практике осознания себя – как основной. Благодаря полученной мистической передаче, существенно повлиявшей на его духовный путь, а также собственным усилиям, он пришёл к сдаче своей воли и принятию Воли Бога.

Во внешнем мире Руслан Жуковец работал врачом сначала в кардиореанимации, затем занимался частной практикой, где помимо массажа и рефлексотерапии активно исследовал возможности телесно-ориентированной психотерапии. Результатом этого стало изобретение собственного метода психотерапии через работу с мышечными напряжениями тела, подтверждённого соответствующим патентом.

Более десяти лет Руслан Жуковец занимается обучением людей в рамках суфийского Пути. Им основана суфийская школа «Восходящий Поток».

Вход свободный

Другие новости

Путешествия в прошлые жизни ОНЛАЙН. Эмоциональные реакции.

Для чего нужны воспоминания прошлых жизней? Что это дает для внутреннего развития? Как понять, в каких местах моя душа воплощается чаще всего? Есть ли что-то, что до сих пор влияет на меня из моих прошлых жизней? Как понять, куда двигаться мне дальше?

Открытая музыкальная встреча: Поющие чаши. Мифы и практика

Медитация или гипноз? Музыка или какофония? Лечение или шарлатанство? Ответам на эти и другие популярные вопросы о поющих чашах посвящена ближайшая встреча с Дмитрием Мустаевым, членом Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, практикующим психологом, развивающим авторское направление в резонансной звукотерапии. История и происхождение поющих чаш, «кипение» и «структурирование» воды, состав чаш и способы их производства, механизмы влияния на психофизиологическое состояние, способы самооздоровления. Личный и клиентский опыт из 12-летней практики консультирования с поющими чашами. Основные способы извлечения звука, простые практики для музицирования, самостоятельной

Концерт группы «Длина Дыхания»

«Длина Дыхания» – известная инди-рок группа, играющая в стиле арт-позитив. Философия современного жителя планеты, размышления о своем месте в жизни, вечный поиск истины и близких по духу людей – основа творческого контекста лидера группы Августина Гришина. 27 мая в Белых Облаках «Длина Дыхания» представит большую сольную программу. Лучшие песни группы, новые произведения, написанные на стихи поэтов Серебряного века в необычном атмосферном звучании, и этническую музыку. Приходите с друзьями и всей семьей! Музыка и тексты вдохновляют слушателей всех возрастов — от

Источник

Угощал газировкой и грабил: серийного отравителя отправили в тюрьму

Суд Москвы вынес приговор серийному отравителю с Чистых прудов. Он угощал прохожих газировкой с ядом и грабил их прямо в центре столицы. Пострадавших десятки, а пятерым причинен тяжкий вред здоровью. Несмотря на это, преступник до конца рассчитывал на снисхождение, ссылаясь на невменяемость. Что в итоге решил суд?

Так называемого серийного отравителя Мурата Сабанова привезли в Басманный суд столицы еще утром. Еще на прошлой неделе прокуратура запросила для него 17 лет колонии. Сам подсудимый, которого обвинили в отравлении 30 человек, частично признал свою вину.

В бейсболке, белой футболке и кроссовках Сабанов молча слушал приговор. Бывший курсант новороссийской академии МВД несколько лет назад хотел работать в столичной полиции. Он смог устроиться, но выбрал другую сторону закона — травил и обкрадывал прохожих.

У одной из пострадавших, Дарьи, Сабанов забрал телефон и последние полторы тысячи рублей. У Анастасии даже косметику и сигареты.

Жертв отравитель искал в центре Москвы — на Чистых прудах и у Хохловской площади. Летом 2019-го ее буквально оккупировала молодежью. Сабанов искал выпивших, знакомился, расспрашивал о жизни и в жаркую погоду предлагал утолить жажду. В напиток подсыпал смесь из семи психотропных препаратов. Это были и нейролептики, и противосудорожные препараты, и миорелаксанты. Если смешать подобное с алкоголем, возможны страшные пагубные последствия, которые часто заканчиваются реанимацией и летальным исходом.

Последним стало ограбление компании Ярослава Антипова, к которым Сабанов подсел на газон. Им отравитель предложил глоток «Фанты». Затем была потеря сознания

Людмила Чижова несколько дней пробыла в коме. В выписном эпикризе было отмечено: употребление неизвестного психотропного вещества. Может сложиться впечатление, что в больницу привезли наркоманов, которые сами чем-то объелись, отмечает пострадавшая.

Дома у задержанного нашли заготовленные коктейли, а в телефоне фото украденных вещей и интернет-запросы о ближайших ломбардах. На отравлениях он заработал миллион.

Позже Сабанов заявил, что потерпевшие виноваты сами. Сабанов, дескать, предлагал им не просто газировку и алкоголь, а наркотики — никто не отказывался. Якобы при жертвах он дробил таблетки и кидал в бутылку. При этом преступник осознавал, что лекарственные вещества, которые он использовал в сочетании с алкоголем, оказывают токсическое действие на организм человека, а их передозировка опасна для жизни и здоровья.

Все препараты были рецептурными. Сабанов покупал их из-под полы у знакомых аптекарей. Долго употреблял и сам. По данным экспертизы, довел себя до смешанного расстройства личности, но прекрасно осознавал свои действия. В итоге суд приговорил его к 16 годам колонии строгого режима и выплате компенсаций почти в 2 миллиона рублей.

Источник

Чистые пруды: «Комната, где жили мои родные, стала частью кафе «Бобры и утки»

Про дом с коридорной системой, не запирающиеся подъезды, походы в кинотеатр «Колизей» и как снимали кино на Чистопрудном бульваре и даже в самой коммунальной квартире вспоминает читательница «Московских историй» людмила чернова .

На Чистых прудах я жила с рождения, с 1947 года, — в доме № 1а по Чистопрудному бульвару. Это трёхэтажный дом с так называемой коридорной системой, то есть с коридором по всей длине дома. Наша семья из пяти человек занимала 15-метровую комнату на 3 этаже. Всего комнат в нашем коридоре было 14. Каждая из них имела свой номер — с № 16 по № 29. В каждой жила семья. В начале и конце коридора были кухни.

№ 1a — дом Медико-филантропического общества с приютом и залом для общественных собраний (1908—1912, архитектор А. И. Герман). Здесь же основали приют по уходу за престарелыми медиками. Реконструирован в 1940-х годах.

В моём детстве дверь в подъезд не закрывалась на замок. Правда, внизу сидела консьержка, которая знала всех обитателей дома и не пропускала посторонних. Входные двери на 1-м и 3-м этажах также были без замков, только 2-й этаж закрывался. Даже будучи довольно маленькой, я гуляла одна — с подружками, но без родителей. Сейчас такое трудно представить.

Мы гуляли с ними на Чистопрудном бульваре, бегали в Дом пионеров, который был рядом с нами, в переулке Стопани (сейчас — Огородной Слободы), играли в нашем проходном дворе, через который можно было пройти с Чистых прудов в Большевистский переулок (Гусятников).

Помню, как маме хотелось посмотреть «Тарзана», и она меня взяла на дневной сеанс в «Колизей». Народу в зале было мало, мне было не интересно смотреть на экран, и я бегала между рядами. Помню, брат меня водил в «Колизей» на диснеевскую «Белоснежку», а попозже я уже сама пошла туда на фильм с Чарли Чаплином.

Когда начиналась весна, но было ещё очень слякотно и грязно, наш бульвар закрывали, и открывали его когда дорожки подсохнут. На бульваре в своё время снимали фильм «Человек родился», в главной роли была Ольга Бган и эту съёмку мы могли наблюдать из окна своей комнаты — очень удобно. Много позже наш коридор и одна из кухонь приглянулись создателям фильма «Завтра была война» по повести Бориса Васильева и отснятые кадры вошли в фильм.

В 1960 году наша семья получила квартиру и переехала в Черёмушки. В старом доме, на 1-м этаже, остались папины родители и его сестра, они не получили новое жильё и там проживали до самой своей кончины (дедушки не стало в 1957 году, бабушки — в 1967, а тёти в 1975). Пока живы были мои родные, я часто бывала у них.

Теперь на 1-м этаже нашего дома расположены кафе и магазинчики. Частью кафе «Бобры и утки» стала и комната, где жили раньше мои родные. На месте одного из их окон был сделан вход в кафе — с крыльцом. В 1974 году я вышла замуж и снова оказалась в своих родных местах, только мы с мужем жили в Потаповском переулке. Уже с дочкой я гуляла по своим любимым местам, по бульвару, к Дому пионеров. А в конце 1977 года мы получили квартиру и переехали в Ясенево.

Источник

Родом с Чистых прудов

Издание книг для «Вечерки» не первой значимости задача, но опыт такой у нас есть: например, мы выпускали альбом к юбилею столичного метрополитена, который был даже отмечен премией. Но сейчас, конечно, мы «держим кулаки» за новый альбом, посвященный Юрию Нагибину. Он будет представлен на ярмарке, презентован на стенде Департамента СМИ, а еще издание попало в шортлист Национального конкурса «Книга года», подведение итогов которого состоится 6 сентяб ря в «Геликон-опере». Но почему вдруг Нагибин, спросит кто-то? Но история этой книги, от идеи до воплощения, любопытна.

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Все началось несколько лет назад со знакомства со вдовой писателя Юрия Нагибина Аллой Григорьевной. Многие в редакции зачитывались его «Дневником» — последней книгой писателя, вышедшей уже после его смерти. Эта книга — острая, жгучая — в свое время «взорвала» нашу интеллигенцию, потом гул затих, а потом она снова стала популярна, в связи с чем мы и попросили вдову писателя об интервью.

Беседа получилась откровенной и неожиданно щемящей. В редакции даже отдали под интервью не один, а два разворота в еженедельнике, что обычно не практикуется. Но дело было даже не в искренности Аллы Григорьевны, не в истории их с Нагибиным любви, и не в скандальном «Дневнике». Исподволь открылось удивительное: имя Юрия Нагибина, тончайшего прозаика XX века, современному поколению было почти не знакомо, а поколением старшим — почти забыто. Это показалось нам чудовищно несправедливым, в том числе потому, что мало кто писал о Москве так, как делал это Юрий Маркович. Со времен Владимира Гиляровского столица познавалась многими москвоведами, за что им, безусловно, спасибо. Но Нагибин, родившийся на Чистых прудах, знал ее едва ли не лучше великого Гиляя, и знал он ее уже послевоенной, нами узнаваемой, по сути своей — нашей современницей. Тут и возник диссонанс.

Ведь давно стали устойчивыми выражениями «Петербург Достоевского» и «Русь есенинская», овеяны легендами выдуманные Александром Грином, ожил под перьями поэтов и писателей Коктебель. В этом списке, который можно продолжать, нет лишь нагибинской Москвы — особого города, того, который мы любим и оберегаем, любовь к которому Нагибин ощутил в раннем детстве, пронес через всю жизнь и которой щедро делился. Он был одним из самых московских писателей, если понимать под «московскостью» любовь, преданность и знания.

Свое детство Юрий Маркович описывал как «трудное, бедное и прекрасное». Трудным было многое. И бедными были — почти все. Но и прекрасного было не меньше. Прекрасен был его родной Армянский переулок, и фильмы в кинотеатре «Волшебные грезы», и коньки на Чистых прудах зимой, и рыбалка там же летом. А потом случилась война. До ухода на фронт он видел Москву иной — встревоженной, напряженной, серой. Потом — победной и посветлевшей. Потом — растревоженно-оттепельной. Замершей в застой. Напряженной — после него. Вновь находящейся в смятении 90-х.

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Все это тонкое понимание города, его особой атмосферы, сохранила для нас его проза. В ней запечатлено и непростое время, прожитое писателем, и счастье обретения настоящей, последней и самой длинной любви — своей Аллы, Алисы, последней жены, и непреходящая любовь к городу, живущему вместе с тобой, знающему сон и бессонницу, — знание нашей Москвы, которую он любил — любой.

Разный. Как и его проза.

Так всегда бывает — за ниточку тянешь, а размотается клубок. Так и для нас все началось с узнавания Нагибина-москвоведа, а затем нас захватила и другая его проза. Она уникальна — это признают все. Да и сама личность Нагибина, Нагибина-человека, оказалась интереснейшей — уж больно многогранен и многокрасочен он был. Тончайший прозаик и франт, любитель застолий и знаток живописи, щедрый друг, ценитель женщин, лирик, автор рвущего душу «Встань и иди» и жесткого «Дневника» — таким был Юрий Нагибин. Его называли московским плейбоем, про его многочисленные браки (шесть жен!) и шумные компании судачили, но при этом выражение «работать, как Нагибин» в среде столичного бомонда стало нарицательным. Невероятно цельный человек, Нагибин был сложен из тысяч пазлов, рассматривать которые в отдельности нет смысла — так не увидишь целого. Автор огромного количества книг, Юрий Маркович только сейчас начинает пониматься по-настоящему, как особая московская ценность. И удивительной кажется в связи со сказанным его писательская судьба.

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Нельзя сказать, чтобы Нагибин был не оценен при жизни: по его сценариям снимались фильмы, один из которых — «Дерсу Узала» — получил «Оскара», Юрий Маркович был признан «Лучшим писателем Европы», но при этом все же он не получил того, чего заслуживал по полному праву. Он был уважаем, но не был любим современными ему властями, пережил несколько инфарктов, когда «зарезались» его работы, не вмещался в представления того времени о правильном и хорошем, потому что был русским, но никак не советским писателем. Он ненавидел советский строй, но жить не мог нигде, кроме России, вне языка, в котором растворялся, вне родной природы, которую любил. Тем не менее в Москве нет ничего памятного о нем — кроме могилы на Новодевичьем. «Москва на редкость скупа на памятные доски», — заметил как-то Нагибин, не зная, что город не будет щедрым и к нему. Впрочем, он любил Москву бескорыстно и ни на что не рассчитывал.

В поисках утраченного

Почти два года мы искали дом, где жил Юрий Нагибин в детстве — в «показаниях» путались даже авторитетные знатоки старины, а документов никаких за давностью лет — речь-то о 1920-х! — не сохранилось. Наш спецкорреспондент Анатолий Сидоров провел колоссальное расследование, и ныне вопрос о создании мемориальной доски уже фактически решен.

Мы надеемся, что она украсит родной дом писателя в Армянском переулке еще до года нагибинского столетия. Будет ли это точкой в истории Нагибина-писателя? Ни в коем случае! Пусть это будет началом новой истории писателя и его прозы — в обновляемой Москве.

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Но почему же все-таки в Москве нет ни музея Нагибина, ни доски в его память? Когда Юрия Марковича не стало, Алла Григорьевна долго болела, потом лечилась за границей — у нас, увы, ей помочь не смогли. Вернувшись в Москву, она была одинока, ибо практически все прежние ее контакты были порушены. Да и нужен ли ей был кто-то — после Юры? Преследовало ее и саднящее чувство, что наследие Юрия Марковича никому не нужно. Детей у них не было. Ей же нужно было лишь одно: чтобы книги ушедшего мужа издавались. А интерес к ним в издательствах сохранялся.

А ко всему прочему после выхода уже упомянутого «Дневника» отношение к Нагибину у многих изрядно подпортилось. Нагибин и жил широко, как сам в этом признавался, и был совершенно безжалостен — и к себе, и к людям.

В дневнике, наполненном острыми, как бритва, откровениями, он раздавал пощечины налево и направо. То, что в первую очередь доставалось ему самому, как-то осталось «за кадром». И нет ничего удивительного, что многие его бывшие друзья страшно обиделись на него, уже покойного, за эту книгу-исповедь. Но некоторые простили. Или, скорее, сочли мелочью эти вспышки на фоне многолетних отношений. Среди таких людей оказался и прославленный режиссер Андрей Кончаловский, с которым Нагибин был долгие годы дружен.

— Один французский политолог говорил, что «не всегда можно сказать правду, но всегда можно избежать лжи».

Это было свойственно Юре — он практически не лгал в творчестве, а в жизни — тем более, — рассказывал нам Андрей Сергеевич. — Я очень Нагибина любил. И люблю. Если бы мы встретились сейчас, я точно спросил бы у него насчет «Дневников»: «Юрка, ты что, опупел?!» И мы бы выпили водки.

И поговорили — так, как это было всегда… Перечитывая «Дневник» в десятый, наверное, раз, главный редактор «Вечерней Москвы», главный инициатор издания альбома, Александр Куприянов очень точно подметил: «Да, многие на него обиделись. Но если Нагибин так субъективен к людям, которых описывает, то почему так безжалостен к себе? Ведь все свои беды, трагедии, неудачи, промахи, поступки он препарирует без малейшей жалости к себе. А потому, думаю, он и о других пишет правду. »

Особенный и особый

Очень тепло вспоминали о Нагибине и режиссер Владимир Краснопольский, и писательница Виктория Токарева. Да и в целом представители актерского и кинотеатрального мира реагировали на имя писателя однозначно: «Нагибин? Да, конечно!» И кто-то принимался перечислять фильмы, сценарии к которым были написаны Нагибиным, кто-то вспоминал пронзительный рассказ о любви зеленого лягушонка, культовый «Дерсу Узала». Случались для нас и неприятные открытия. Например, на вечере в честь юбилея выхода этого фильма имя Нагибина не было упомянуто ни разу. Но главное — никто ни разу не назвал его писателем плохим или средним, все — от чиновников до простых наших читателей — признают его значимость. И то, что при этом имя Нагибина оказалось не то что бы стерто, но будто вымарано из общей памяти, «заводило».

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Ведь его проза обладает способностью не стареть. Мы и об этом говорили много. И тут опять оказался прав Куприянов: — В нагибинской прозе много экспериментального. Вспомним написанное им в конце жизни — «Мою золотую тещу», «Дафниса и Хлою», «Любовь вождей». В то время, когда все восхищались литературным новаторством Пелевина и Сорокина, все уже было написано Нагибиным! Возможно, это было небесспорным, но точно достойным того, чтобы быть открытым.

. Перечень наград Юрия Нагибина поражает. Получал он и Гран-при в Локарно (за фильм «Девочка и эхо»), и приз в Сан-Себастьяне за фильм «Бабье царство», и Гран-при в Каннах — за документальный цикл о России. Золотого Венецианского льва (за «Встань и иди») и серебряную пластину с гравировкой «Лучший писатель Европы» в свое время Алла Григорьевна отдала подруге Людмиле Кофман, поклоннице Нагибина — просто для того, чтобы что-то сохранить. Архив же писателя уехал в питерский Пушкинский дом — петербурженка Алла не знала, куда его можно отдать в Москве. Сейчас награды писателя возвращаются в столицу. Появились уверенность, что он тут — нужен, и надежда на то, что найдет кто-то из музейщиков скромный уголок для размещения стенда памяти «Лучшего писателя Европы».

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Два шага до книги

Все, что происходило, нам показалось несправедливостью. И вот наш обозреватель и колумнист, много лет работавшая в книжно-журнальной области, Екатерина Рощина составила план книги, а затем «пасла» альбом до его ухода в типографию. Начали собираться материалы и фотографии, за дело взялась Маша Раевская — спецкор, фантастически работающая с архивами. Фотокорреспонденты отправились снимать нагибинскую Москву. Арт-директор «ВМ» Александр Костриков сделал оригинальный макет.

Все завертелось. Но альбом делался не по указке. Им все загорелись. Из-за Нагибина. Из-за Аллы. Из-за Москвы. Мы бесконечно много говорили о Нагибине. И потому, что он сотрудничал с «Вечеркой» и входил в попечительский совет «Вечернего клуба». И потому, что огромный пласт околоперестроечной литературы каким-то несправедливым образом «вывалился» из истории, унося с собой имена, среди которых имя Нагибина стоит одним из первых. Книга вышла. Нам бы хотелось, чтобы вы прочли ее.

А потом — «подсели» на нагибинскую прозу.

Судьба отпустила Нагибину лишь 74 года. Он умер 17 июня 1994 года. И если справедливость существует, то его проза и его романы-эксперименты вновь станут востребованными, как и его дивные книги о Москве.

Фото: Из альбома «Юрий Нагибин: жизнь и судьба. Родом с Чистых прудов»

Редакция «Вечерней Москвы» выражает благодарность Департаменту СМИ и рекламы, оказавшему помощь в выходе альбома «Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин: жизнь и судьба», включившему книгу
в издательскую программу Правительства Москвы

Подписывайтесь на канал «Вечерней Москвы» в Telegram !

Источник