Родом с чистых прудов
Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин. Жизнь и судьба
Книга авторского коллектива газеты «Вечерняя Москва» представляет собой подарочный фотоальбом о Юрии Марковиче Нагибине. В издании авторы прослеживают творческую биографию знаменитого писателя-Москвича, журналиста и сценариста художественных фильмов, получивших мировое призвание. В фотоальбоме представлены: биография Юрия Нагибина, беседы с деятелями культуры, звездами кино, родными писателя, яркие фрагменты из произведений писателя о Москве, архивные фотографии, сотрудничество Юрия Нагибина с «Вечерней Москвой», афоризмы писателя, беседа с автором-составителем фотоальбома А. Куприяновым о роли произведений Юрия Нагибина в современной Российской литературе.
Книга, несомненно вызовет огромный интерес для Московского читателя, да и для любого человека, любящего и ценящего настоящую литературу. Когда то Нагибиным зачитывались и он по праву считался одним из самых главных писателей советского периода, приемником традиций русской классической литературы. Потом были годы забвения. Сегодня к 95-летнему юбилею Юрия Марковича, его книги возвращаются к читателю. Произведения Нагибина издавались огромными тиражами, но книг о нем самом почти нет. Рожденный на чистых прудах, Юрий Нагибин являлся тонким знатоком истории города. В его романах незримо присутствует столица, раскрывается особое чувство Родины. В фотоальбоме будут представлены: биография Юрия Нагибина, беседы с родными и хорошо его знавшими людьми, яркие фрагменты из произведений писателя о Москве, архивные фотографии.
Родом с Чистых прудов : Юрий Нагибин: жизнь и судьба : [альбом : 12+ / Ред. газ. «Вечерняя Москва» ; гл. ред.: Александр Куприянов]. — Москва : Вечерняя Москва, 2017. — 349, [2] с. : ил., портр., факс. ; — (Издательская программа Правительства Москвы). — Библиогр.: с. 332-333.. — ISBN 978-5-906356-15-4
Инвентарный номер: 1499821 -ОХДФ
Источник
Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин: жизнь и судьба
Скачать книгу
О книге «Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин: жизнь и судьба»
Юрий Маркович Нагибин (1920–1994) – выдающийся русский писатель-прозаик, литературовед, знаток кино, живописи и музыки, автор многих монографий о деятелях искусств, журналист, киносценарист. Учился на сценарном факультете ВГИКа (1939–1941). Литературную деятельность начал в 1939 году, еще будучи студентом. В 1941 году, не закончив институт, ушел на фронт. Участник Великой Отечественной войны. После ранения работал военным корреспондентом в газете «Труд». Большинство рассказов Нагибина, объединенные общей темой, «сквозными» героями и образом повествующего, складываются в циклы – военный, охотничий, историко-биографический, цикл путевых рассказов. Опубликовал сборники «Перед праздником» (1960), «Далекое и близкое» (1965), «Переулки моего детства» (1971), «Остров любви» (1977), «Река Гераклита» (1984); повести «Поездка на острова» (1986), «Встань и иди» (1987) и другие. Один из самых экранизируемых писателей: по его сценариям сняты фильмы «Председатель» (1964), «Бабье царство» (1968), «Красная палатка» (1969) и другие. Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
Произведение было опубликовано в 2017 году издательством Редакция газеты Вечерняя Москва. На нашем сайте можно скачать книгу «Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин: жизнь и судьба» в формате pdf или читать онлайн. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
Источник
Родом с Чистых прудов. «Вечерка» представила альбом, посвященный Юрию Нагибину
Знаменитый писатель сотрудничал с «Вечерней Москвой» и входил в состав Попечительского совета «Вечернего клуба», так что он для «ВМ» — человек близкий. Но его имя в каком-то смысле было предано забвению в постперестроечные годы — как и имена многих других писателей, впрочем.
Над альбомом редакция «ВМ» работала около года. В него вошли уникальные фотографии из архива вдовы писателя, эксклюзивные интервью-воспоминания о нем его знакомых и друзей, большое интервью с Аллой Григорьевной Нагибиной, отрывки из дневника писателя 1937 года, до этого момента нигде не публиковавшиеся. Отрадно, что возвращение имени истинно московского писателя происходит сейчас, фактически накануне года его столетия.
Идея альбома была поддержана Департаментом СМИ и рекламы столицы — альбом был включен в Издательскую программу Правительства Москвы. Его значение для столицы понятно: Юрий Нагибин был москвичом, город преданно любил, блестяще знал его историю, в том числе архитектурную. Его не зря называли «вторым Гиляровским» — он действительно мог посоперничать с классиком!
На презентацию альбома приехала Алла Григорьевна Нагибина — взволнованная. Ей альбом очень понравился, она получила его сразу после выхода издания из типографии и, по ее словам, «зачитала до дыр».
Презентация книги о Юрии Нагибине. Слева направо: редактор-составитель книги Екатерина Рощина, вдова Юрия Нагибина Алла Нагибина, обозреватель газеты «Вечерняя Москва» Ольга Кузьмина и специальный корреспондент газеты «Вечерняя Москва» Мария Раевская / Фото: Александр Кожохин, «Вечерняя Москва»
— Мне очень хочется, чтобы книги Юры продолжали издаваться, я это очень ценю, — говорит она. — Надеюсь, издание этого альбома повысит интерес к его творчеству.
И мы тоже, конечно, на это надеемся!
Презентация книги о Юрии Нагибине. Вдова писателя Алла Нагибина подписывает книгу посетительнице выставки Ольге Коноваловой / Фото: Александр Кожохин, «Вечерняя Москва»
Слева направо: руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский; первый заместитель руководителя Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы Юлия Казакова; министр культуры и спорта Греческой Республики Лидия Кониорду; генеральный директор АО «Редакция газеты «Вечерняя Москва» Георгий Рудницкий; главный редактор газеты «Вечерняя Москва» Александр Куприянов
Презентацию нашего альбома открыл главный редактор газеты «Вечерняя Москва» Александр Куприянов . Важно сказать, что он волновался, поскольку издание это для нашей редакции уникально и очень значимо.
— Мы открыли для себя прозу Нагибина давно, а сейчас открываем ее вторично. Знакомство с Аллой Григорьевной, которая стала для нас очень близким человеком, погружение в удивительный мир шестидесятников, столкновение с запредельной по откровенности исповедальной литературой Нагибина — это тот подарок, который мы получили. В этой книге собраны не только воспоминания о Юрии Марковиче, но и нарисована Москва, которую в «доинтернетную» эпоху он знал и изучил так, как больше это не удавалось никому. Это действительно уникальное издание, которым мы безмерно гордимся. Благодаря департаменту СМИ и рекламы это издание стало возможным, и в библиотеке любого москвича займет достойное место, — сказал Александр Куприянов .
Редактор альбома Екатерина Рощина рассказала о том, каким невероятно трогательным и глубоким было общение с Аллой Григорьевной.
— Работа над этой книгой для меня открыла очень многих людей с совершенно иной стороны. Над ней было и трудно, и легко работать. Она заставила нас очень многое перечитать, а какие-то вещи пересмотреть.
Специальный корреспондент «Вечерней Москвы» Мария Раевская сказала, что ей досталась самая, по ее мнению, приятная часть работы над изданием.
Фото: Александр Кожохин, «Вечерняя Москва»
— Несмотря на то, что Нагибин очень активно издавался, до сих пор есть множество его неизвестных текстов. Они разбросаны по архивам — и государственным, и частным. В книге опубликован юношеский дневник Нагибина, который он вел в 1937 году, в 17 лет. Он хранится в одном частном архиве в Америке. Отчим Нагибина был писателем, так что Юра еще в юности вращался в литературных кругах, бывал в Доме литератора. Это было очень увлекательно — расшифровывать, кого же из писателей он упоминает, чьи строки цитирует. Приходилось обращаться и за помощью к филологам. А еще в книге есть глава о взаимоотношениях Нагибина с «Вечерней Москвой», мы обнаружили его неизвестные публикации. Вообще, несмотря на огромную прижизненную известность Нагибина, его библиография до сих пор не составлена. Многие его публикации в нашей газете мы искали сами, в этом был приятный элемент случайности.
От себя же могу добавить, что в этой книге, в отличие от Москвы Гиляровского, по которой сегодня мы уже не можем погулять, вы увидите Москву знакомую — может быть, это будут даже знакомые вам окна. Несомненно — знакомые переулочки и улицы, любимые писателем Чистые пруды и родной для него Армянский переулок. Москва и проза Нагибина — это главные герои этой книги, и мне очень хочется, чтобы вы полюбили эту прозу, так как полюбили ее мы, и открыли наш город по-новому.
Презентация книги о Юрии Нагибине. На фото: вдова Юрия Нагибина Алла Нагибина и главный редактор газеты «Вечерняя Москва» Александр Куприянов / Фото: Екатерина Рощина, «Вечерняя Москва»
Алла Григорьевна Нагибина с удовольствием подписывала книги, которые разлетелись с нашего стенда в один миг. Это здорово.
Единое пространство слова. Юбилейная книжная ярмарка расскажет о творчестве народов нашей страны и славянских государств
6 сентября на ВДНХ открывается 30-я Международная книжная выставка-ярмарка — важнейшее событие культурной жизни столицы. Новинки покажут более 600 издательств. ( далее.. )
Источник
Родом с Чистых прудов
Издание книг для “ Вечерки ” не первой значимости задача, но опыт такой у нас есть: например, мы выпускали альбом к юбилею столичного метрополитена, который был даже отмечен премией. Но сейчас, конечно, мы «держим кулаки» за новый альбом, посвященный Юрию Нагибину. Он будет представлен на ярмарке, презентован на стенде Департамента СМИ, а еще издание попало в шортлист Национального конкурса “ Книга года ” , подведение итогов которого состоится 6 сентяб ря в “ Геликон-опере ” . Но почему вдруг Нагибин, спросит кто-то? Но история этой книги, от идеи до воплощения, любопытна.
Все началось несколько лет назад со знакомства со вдовой писателя Юрия Нагибина Аллой Григорьевной. Многие в редакции зачитывались его “ Дневником ” — последней книгой писателя, вышедшей уже после его смерти. Эта книга — острая, жгучая — в свое время “ взорвала ” нашу интеллигенцию, потом гул затих, а потом она снова стала популярна, в связи с чем мы и попросили вдову писателя об интервью.
Беседа получилась откровенной и неожиданно щемящей. В редакции даже отдали под интервью не один, а два разворота в еженедельнике, что обычно не практикуется. Но дело было даже не в искренности Аллы Григорьевны, не в истории их с Нагибиным любви, и не в скандальном “ Дневнике ” . Исподволь открылось удивительное: имя Юрия Нагибина, тончайшего прозаика XX века, современному поколению было почти не знакомо, а поколением старшим — почти забыто. Это показалось нам чудовищно несправедливым, в том числе потому, что мало кто писал о Москве так, как делал это Юрий Маркович. Со времен Владимира Гиляровского столица познавалась многими москвоведами, за что им, безусловно, спасибо. Но Нагибин, родившийся на Чистых прудах, знал ее едва ли не лучше великого Гиляя, и знал он ее уже послевоенной, нами узнаваемой, по сути своей — нашей современницей. Тут и возник диссонанс.
Ведь давно стали устойчивыми выражениями “ Петербург Достоевского ” и “ Русь есенинская ” , овеяны легендами выдуманные Александром Грином, ожил под перьями поэтов и писателей Коктебель. В этом списке, который можно продолжать, нет лишь нагибинской Москвы — особого города, того, который мы любим и оберегаем, любовь к которому Нагибин ощутил в раннем детстве, пронес через всю жизнь и которой щедро делился. Он был одним из самых московских писателей, если понимать под “ московскостью ” любовь, преданность и знания.
Свое детство Юрий Маркович описывал как «трудное, бедное и прекрасное». Трудным было многое. И бедными были — почти все. Но и прекрасного было не меньше. Прекрасен был его родной Армянский переулок, и фильмы в кинотеатре “ Волшебные грезы ” , и коньки на Чистых прудах зимой, и рыбалка там же летом. А потом случилась война. До ухода на фронт он видел Москву иной — встревоженной, напряженной, серой. Потом — победной и посветлевшей. Потом — растревоженно-оттепельной. Замершей в застой. Напряженной — после него. Вновь находящейся в смятении 90-х.
Все это тонкое понимание города, его особой атмосферы, сохранила для нас его проза. В ней запечатлено и непростое время, прожитое писателем, и счастье обретения настоящей, последней и самой длинной любви — своей Аллы, Алисы, последней жены, и непреходящая любовь к городу, живущему вместе с тобой, знающему сон и бессонницу, — знание нашей Москвы, которую он любил — любой.
Разный. Как и его проза.
Так всегда бывает — за ниточку тянешь, а размотается клубок. Так и для нас все началось с узнавания Нагибина-москвоведа, а затем нас захватила и другая его проза. Она уникальна — это признают все. Да и сама личность Нагибина, Нагибина-человека, оказалась интереснейшей — уж больно многогранен и многокрасочен он был. Тончайший прозаик и франт, любитель застолий и знаток живописи, щедрый друг, ценитель женщин, лирик, автор рвущего душу «Встань и иди» и жесткого “ Дневника ” — таким был Юрий Нагибин. Его называли московским плейбоем, про его многочисленные браки (шесть жен!) и шумные компании судачили, но при этом выражение «работать, как Нагибин» в среде столичного бомонда стало нарицательным. Невероятно цельный человек, Нагибин был сложен из тысяч пазлов, рассматривать которые в отдельности нет смысла — так не увидишь целого. Автор огромного количества книг, Юрий Маркович только сейчас начинает пониматься по-настоящему, как особая московская ценность. И удивительной кажется в связи со сказанным его писательская судьба.
Нельзя сказать, чтобы Нагибин был не оценен при жизни: по его сценариям снимались фильмы, один из которых — “ Дерсу Узала ” — получил “ Оскара ” , Юрий Маркович был признан «Лучшим писателем Европы», но при этом все же он не получил того, чего заслуживал по полному праву. Он был уважаем, но не был любим современными ему властями, пережил несколько инфарктов, когда “ зарезались ” его работы, не вмещался в представления того времени о правильном и хорошем, потому что был русским, но никак не советским писателем. Он ненавидел советский строй, но жить не мог нигде, кроме России, вне языка, в котором растворялся, вне родной природы, которую любил. Тем не менее в Москве нет ничего памятного о нем — кроме могилы на Новодевичьем. «Москва на редкость скупа на памятные доски», — заметил как-то Нагибин, не зная, что город не будет щедрым и к нему. Впрочем, он любил Москву бескорыстно и ни на что не рассчитывал.
В поисках утраченного
Почти два года мы искали дом, где жил Юрий Нагибин в детстве — в “ показаниях ” путались даже авторитетные знатоки старины, а документов никаких за давностью лет — речь-то о 1920-х! — не сохранилось. Наш спецкорреспондент Анатолий Сидоров провел колоссальное расследование, и ныне вопрос о создании мемориальной доски уже фактически решен.
Мы надеемся, что она украсит родной дом писателя в Армянском переулке еще до года нагибинского столетия. Будет ли это точкой в истории Нагибина-писателя? Ни в коем случае! Пусть это будет началом новой истории писателя и его прозы — в обновляемой Москве.
Но почему же все-таки в Москве нет ни музея Нагибина, ни доски в его память? Когда Юрия Марковича не стало, Алла Григорьевна долго болела, потом лечилась за границей — у нас, увы, ей помочь не смогли. Вернувшись в Москву, она была одинока, ибо практически все прежние ее контакты были порушены. Да и нужен ли ей был кто-то — после Юры? Преследовало ее и саднящее чувство, что наследие Юрия Марковича никому не нужно. Детей у них не было. Ей же нужно было лишь одно: чтобы книги ушедшего мужа издавались. А интерес к ним в издательствах сохранялся.
А ко всему прочему после выхода уже упомянутого “ Дневника ” отношение к Нагибину у многих изрядно подпортилось. Нагибин и жил широко, как сам в этом признавался, и был совершенно безжалостен — и к себе, и к людям.
В дневнике, наполненном острыми, как бритва, откровениями, он раздавал пощечины налево и направо. То, что в первую очередь доставалось ему самому, как-то осталось «за кадром». И нет ничего удивительного, что многие его бывшие друзья страшно обиделись на него, уже покойного, за эту книгу-исповедь. Но некоторые простили. Или, скорее, сочли мелочью эти вспышки на фоне многолетних отношений. Среди таких людей оказался и прославленный режиссер Андрей Кончаловский, с которым Нагибин был долгие годы дружен.
— Один французский политолог говорил, что «не всегда можно сказать правду, но всегда можно избежать лжи».
Это было свойственно Юре — он практически не лгал в творчестве, а в жизни — тем более, — рассказывал нам Андрей Сергеевич. — Я очень Нагибина любил. И люблю. Если бы мы встретились сейчас, я точно спросил бы у него насчет «Дневников»: «Юрка, ты что, опупел?!» И мы бы выпили водки.
И поговорили — так, как это было всегда. Перечитывая “ Дневник ” в десятый, наверное, раз, главный редактор “ Вечерней Москвы ” , главный инициатор издания альбома, Александр Куприянов очень точно подметил: «Да, многие на него обиделись. Но если Нагибин так субъективен к людям, которых описывает, то почему так безжалостен к себе? Ведь все свои беды, трагедии, неудачи, промахи, поступки он препарирует без малейшей жалости к себе. А потому, думаю, он и о других пишет правду. «
Особенный и особый
Очень тепло вспоминали о Нагибине и режиссер Владимир Краснопольский, и писательница Виктория Токарева. Да и в целом представители актерского и кинотеатрального мира реагировали на имя писателя однозначно: «Нагибин? Да, конечно!» И кто-то принимался перечислять фильмы, сценарии к которым были написаны Нагибиным, кто-то вспоминал пронзительный рассказ о любви зеленого лягушонка, культовый “ Дерсу Узала ” . Случались для нас и неприятные открытия. Например, на вечере в честь юбилея выхода этого фильма имя Нагибина не было упомянуто ни разу. Но главное — никто ни разу не назвал его писателем плохим или средним, все — от чиновников до простых наших читателей — признают его значимость. И то, что при этом имя Нагибина оказалось не то что бы стерто, но будто вымарано из общей памяти, “ заводило ” .
Ведь его проза обладает способностью не стареть. Мы и об этом говорили много. И тут опять оказался прав Куприянов: — В нагибинской прозе много экспериментального. Вспомним написанное им в конце жизни — «Мою золотую тещу», «Дафниса и Хлою», “ Любовь вождей ” . В то время, когда все восхищались литературным новаторством Пелевина и Сорокина, все уже было написано Нагибиным! Возможно, это было небесспорным, но точно достойным того, чтобы быть открытым.
. Перечень наград Юрия Нагибина поражает. Получал он и Гран-при в Локарно (за фильм «Девочка и эхо»), и приз в Сан-Себастьяне за фильм “ Бабье царство ” , и Гран-при в Каннах — за документальный цикл о России. Золотого Венецианского льва (за «Встань и иди») и серебряную пластину с гравировкой «Лучший писатель Европы» в свое время Алла Григорьевна отдала подруге Людмиле Кофман, поклоннице Нагибина — просто для того, чтобы что-то сохранить. Архив же писателя уехал в питерский Пушкинский дом — петербурженка Алла не знала, куда его можно отдать в Москве. Сейчас награды писателя возвращаются в столицу. Появились уверенность, что он тут — нужен, и надежда на то, что найдет кто-то из музейщиков скромный уголок для размещения стенда памяти «Лучшего писателя Европы».
Два шага до книги
Все, что происходило, нам показалось несправедливостью. И вот наш обозреватель и колумнист, много лет работавшая в книжно-журнальной области, Екатерина Рощина составила план книги, а затем “ пасла ” альбом до его ухода в типографию. Начали собираться материалы и фотографии, за дело взялась Маша Раевская — спецкор, фантастически работающая с архивами. Фотокорреспонденты отправились снимать нагибинскую Москву. Арт-директор “ ВМ ” Александр Костриков сделал оригинальный макет.
Все завертелось. Но альбом делался не по указке. Им все загорелись. Из-за Нагибина. Из-за Аллы. Из-за Москвы. Мы бесконечно много говорили о Нагибине. И потому, что он сотрудничал с “ Вечеркой ” и входил в попечительский совет “ Вечернего клуба ” . И потому, что огромный пласт околоперестроечной литературы каким-то несправедливым образом “ вывалился ” из истории, унося с собой имена, среди которых имя Нагибина стоит одним из первых. Книга вышла. Нам бы хотелось, чтобы вы прочли ее.
А потом — “ подсели ” на нагибинскую прозу.
Судьба отпустила Нагибину лишь 74 года. Он умер 17 июня 1994 года. И если справедливость существует, то его проза и его романы-эксперименты вновь станут востребованными, как и его дивные книги о Москве.
Редакция “ Вечерней Москвы ” выражает благодарность Департаменту СМИ и рекламы, оказавшему помощь в выходе альбома «Родом с Чистых прудов. Юрий Нагибин: жизнь и судьба», включившему книгу
в издательскую программу Правительства Москвы
Подписывайтесь на канал “ Вечерней Москвы ” в Telegram!
Источник