Пегий пёс, бегущий краем моря
Действие повести происходит на берегах Охотского моря во времена Великой Рыбы-женщины, прародительницы человеческого рода. Мифологические мотивы органично вплетены в общую канву сюжета, таким образом, простой рассказ о судьбах человеческих превращается в притчу. В истории описана жизнь малочисленного, почти экзотического народа нивхи, что проживает на острове Сахалин.
Море и суша — две стихии, которые находятся в вечном противоборстве. Но так было не всегда. Когда-то не было на Земле ничего, кроме воды. Жизнь зародилась в давние времена от утки по имени Лувр, которая свила себе гнездо из своих перьев. Так появилась суша.
Приближалось утро. Одиннадцатилетнему мальчику Кириску предстояло впервые выйти в открытое море. Это важное событие, которое определит — быть ему охотником или нет. Мальчика провожает мать и, чтобы отогнать от него злых духов кинров, нарочито не говорит вслух о предстоящем плавании. Но сам Кириск считает себя взрослым, он не боится кинров. Вместе с ним в лодку садятся отец мальчика Эмрайин, старейшина клана Орган и двоюродный брат отца Мылгун. Отплывая от суши, мальчик видит утёс, который издали напоминает пегого пса, бегущего краем моря.
Все взрослые понимают, что это плавание устроено специально для Кириска. Они по-доброму шутят над мальчиком, проверяя его храбрость и готовность стать охотником. Наконец, они подплывают к первому острову, на котором расположено лежбище нерп — их добыча. Кириск в первый раз стреляет из ружья и промахивается. Он огорчён, но взрослые его не укоряют. «С первого выстрела никто не становится охотником», — утешает мальчика Мылгун.
Подстрелив общими усилиями одну нерпу, охотники быстро потрошат тушу. Им предстоит совершить обряд — съесть сырую печень животного. Тогда Кириск станет настоящим охотником. После печени хочется пить. Но Орган предупреждает мальчика, что нужно экономить пресную воду, ведь им ещё предстоит отправиться на другой остров и возвращаться домой. С собой у них только один бочонок с водой.
По пути ко второму острову охотников внезапно настигает шторм. Им удаётся выжить и удержать лодку на волнах, но после крушения всё вокруг окутано туманом. Никто не знает, куда плыть, лодку уносит течением в неизвестном направлении. Человек оказывается бессильным в схватке со стихией.
Много дней они дрейфуют в неизвестном направлении. Тушу нерпы пришлось сбросить в море. Осталось лишь немного вяленой юколы и бочонок с водой, который стремительно опустошается. Распределение воды — ответственное дело, которым занимается старик Орган. Нужно растянуть питьё на много дней, каждому достаётся самая малость. Как старейшина, Орган принимает решение не пить совсем, а вскоре решается на более отчаянный поступок — броситься в море. Спасти мальчика — главная задача, ведь он — будущее рода. Постепенно вслед за Органом уходят Мылгун и Эмрайин. Кириск лежит в лодке полумёртвый, ослабший, у него нету сил даже на то, чтобы допить последние капли из бочонка. В самый последний миг перед его глазами появляется Пегий пёс, а это значит, что он добрался до дома. Жизненная сила в нём поборола стихию.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Источник
Пегий пес, бегущий краем моря
Центром произведения является личность героя, а главными элементами — события и обстоятельства его существования. Нечасто встретишь столь глубоко и проницательно раскрытые трудности человеческих взаимосвязей, стоящих на повестке дня во все века.
Читать Пегий пес, бегущий краем моря онлайн бесплатно
Пегий пёс, бегущий краем моря
В непроглядной насыщенной летучей влагой и холодом приморской ночи, на всем протяжении Охотского побережья, по всему фронту суши и моря шла извечная, неукротимая борьба двух стихий – суша препятствовала движению моря, море не уставало наступать на сушу.
Гудело и маялось море во тьме, набегая и расшибаясь на утесах. Надсадно ухала, отражая удары моря, каменно твердая земля.
И вот так они в противоборстве от сотворения – с тех пор как день зачался днем, а ночь зачалась ночью, и впредь быть тому, все дни и все ночи, пока пребудут земля и вода в нескончаемом времени.
Еще одна ночь протекала. Ночь накануне выхода в море. Не спал он той ночью. Первый раз в жизни не спал, первый раз в жизни изведал бессонницу. Уж очень хотелось, чтобы день наступил поскорее, чтобы ринуться в море. И слышал он, лежа на нерпичьей шкуре, как едва уловимо подрагивала под ним земля от ударов моря и как грохотали и маялись волны в заливе. Не спал он, вслушиваясь в ночь…
А ведь когда-то все было по-иному. Теперь такое невозможно даже представить себе, об этом теперь никто знать не знает, не догадывается даже, что, не будь в ту издавнюю пору утки Лувр, мир мог бы устроиться совсем по-другому – суша не противостояла бы воде, а вода не противостояла бы суше. Ведь в самом начале – в изначале начал – земли в природе вовсе не было, ни пылиночки даже. Кругом простиралась вода, только вода. Вода возникла сама из себя, в круговерти своей – в черных безднах, в безмерных пучинах. И катились волны по волнам, растекались волны во все стороны бесстороннего тогда света: из ниоткуда в никуда.
А утка Лувр, да-да, та самая, обыкновенная кряква-широконоска, что по сей день проносится в стаях над нашими головами, летала в ту: пору над миром одна-одинешенька, и негде ей было снести яйцо. В целом свете не было ничего, кроме воды, даже тростиночки не было, чтобы гнездо смастерить.
С криком летала утка Лувр – боялась, не удержит, боялась, уронит яйцо в пучину бездонную. И куда бы ни отправлялась утка Лувр, куда бы ни долетала она – везде и повсюду плескались под крыльями волны, кругом лежала великая Вода – вода без берегов, без начала, без конца. Извелась утка Лувр, убедилась: в целом свете не было места, где бы устроить гнездо.
И тогда утка Лувр села на воду, надергала перьев из с Боей груди и свила гнездо. Вот с того-то гнезда плавучего и начала земля образовываться. Мало-помалу разрасталась земля, мало-помалу заселялась земля тварями разными. А человек всех превзошел среди них – приноровился по снегу ходить на лыжах, по воде плавать на лодке. Стал он зверя добывать, стал он рыбу ловить, тем кормился и род умножал свой.
Да только если бы знала утка Лувр, как трудно станет на белом свете с появлением тверди среди сплошного царства воды. Ведь с тех пор, как возникла земля, море не может успокоиться, с тех пор бьются море против суши, суша против моря. А человеку подчас приходится очень туго между ними – между сушей и морем, между морем и сушей. Не любит его море за то, что к земле он больше привязан…
Приближалось утро. Еще одна ночь уходила, еще один день нарождался. В светлеющем, сероватом сумраке постепенно вырисовывалось, как губа оленя в сизом облаке дыхания, бушующее соприкосновение моря с берегом. Море дышало. На всем вскипающем соприкосновении суши и моря клубился холодный пар летучей мороси, и на всем побережье, на всем его протяжении стоял упорный рокот прибоя. ;
Волны упорствовали на своем: волна за волной могуче взбегали на штурм суши вверх по холодному и жесткому насту намытого песка, вверх через бурые, ослизлые завалы камней, вверх – сколько сил и размаха хватало, и волна за волной угасали, как выдох, на последней черте выплеска, оставляя по себе мгновенную пену да прелый запах взболтанных водорослей.
Временами вместе с прибоем выметывались на берег обломки льдин, невесть откуда занесенных весенним движением океана. Шалые льдины, вышвырнутые на песок, сразу превращались в нелепые беспомощные куски смерзшегося моря. Последующие волны быстро возвращались и уносили их. обратно, в свою стихию.
Источник