Мораль басни Мор зверей и ее анализ (Крылов И. А.)
Рассмотрим басню «Мор зверей» (1809). Крылов рисует картину страшного опустошения — по лесам ходит смерть, она не щадит никого. Но поэт так выразителен в описании эпидемии. Чувствуется, что на описание мора Крылов бросил все свои силы — здесь краски сгущены до предела. Следовательно, для идеи целого данная картина существенна. Лютейший бич небес, природы ужас —мор Свирепствует в лесах. Так начинает описание мора Крылов. Перед лицом смерти и, более того, перед дверьми ада, распахнутыми настежь (поэт, что очевидно, ведет тему греховности мира), переменилось все.
Смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы. Переменилось всё. Волк не давит овец. Лиса дала мир курам и постится в подземелье. Голубь живет врознь с голубкой. Все постятся, будто замаливая свои грехи. В этих сложных исторических условиях Лев собирает зверей на совет и призывает их покаяться, — и тот, кто всех грешней, пусть добровольно принесет себя в жертву, чтобы умилостивить богов, гнев которых пал на зверей «по множеству грехов». «Покаемся, мои друзья!» — призывает Лев. Как все это истинно. Кто из зверей в тяжелую минуту не произносил: «Друзья мои!?» Кто не призывал к жертве. Лев первым дал пример покаяния: он «дирал бесчинно» овечек бедненьких, совсем безвинных. А бывало, что и пастуха драл. За Львом Медведь, и Тигр, и Волки также поведали свои прегрешения. Как видим, перед лицом смерти, гибели изменилось все. Изменилось все, кроме одного — кроме системы насилия. Она способна выдержать и такие испытания — утверждает Крылов. Идет «высший суд», и даже над царями. Казалось бы, до лести ли, до лицемерия ли тут? Но во всем переменившаяся Лиса не может не льстить и не лице лицемерить перед Львом. Она произнесла в совете целую речь о «лишней доброте» Льва, о том, что нельзя слушаться «робкой совести», «что это честь большая для овец, когда ты их изволишь кушать». То есть уже известное нам: грабить бедного и слабого для его же пользы. На костер взвалили Вола, который в голодную пору у попа стянул клок сена. Из всех бед (это уже больше, чем добрый царь) система зла и насилия вышла оправданной, доказав на практике, перед лицом ада свою нерушимость и прочность. Но прежде чем расстаться с этим изумительным рассказом Крылова, хотелось бы отметить еще одну сторону его, которая обычно ускользает от внимания исследователей. Именно: басня «Мор зверей» атеистична, если не сказать, что это образцовое атеистическое произведение. Ведь все грешники и нечестивцы в ней, все, нарушавшие заповеди господни, оказались «не только правы — чуть не святы». Потому что были «богаты когтем иль зубком». Сила религии — в религии сильных. К тому же религия покрывает все. Грешники, ад, жертвоприношение, гнев богов — все подвергнуто осмеянию. А слово Льва, обращенное к зверям, это слово попа — проповедника слова божия, обращенное к пастве. Это типичная церковная проповедь. Пародия на церковную проповедь, совершенно лишенная элемента пародийности. Лишь общая ситуация делает ее пародией. Но она к тому же и общая, т. е. «нормальная», всем известная ситуация. Потому-то крыловская пародия, взятая с натуры, и не воспринимается как пародия. Такой тонкости, кроме Крылова, едва ли кто в России добился. Ни одного слова нельзя добавить, ни одного слова нельзя переставить. В искусстве пародирования Крылов достиг небывалых по тому времени высот. Речь Льва — верх лицемерия. А за этим прорывается другое: сама религия лицемерна. Как таковая. Она сама пародия. Потому-то Крылов не пародирует, а воспроизводит религиозную проповедь в истинности ее смирения и покаяния. И в результате получилась искуснейшая, тончайшая пародия. Пародия без ее непременных элементов — шаржа и усиления. Существенно и то, что церковную проповедь читает не поп, а сам царь, религия входит в систему правительственного лицемерия, она покрывает преступность мира насилия и грабежа. Но говоря о тонкости воспроизведения лицемерия, при котором лицемерие перестает узнавать самое себя, мы должны сказать, что это стало у Крылова возможным только благодаря его непревзойденному искусству перевоплощения, что свойственно только великим художникам. Он перед нами на протяжении своей маленькой книжечки басен перебывал в десятках ролей — от свирепого Льва до смиренной Пчелы. И везде он истинен и точен — достояние немногих художников слова. И в этой связи мы должны себе отдать полный отчет в том, что не Батюшков и не Жуковский являются предшественниками Пушкина, а во всем удивительный и необъятный Крылов. Если, конечно, говорить о существе дела, о реалистическом искусстве, а не о поэтике, «легкости стиха» и других частностях творчества, как бы они важны ни были. Вызывая восхищение и удивление богатством идей, басня эта не менее удивляет нас и своим выводом. Только здесь удивление принимает форму недоумения. Рассказывая эту страшную историю, Крылов заключает ее, если угодно, странным «поучением»: И в людях так же говорят: Кто посмирней, так тот и виноват, Здесь приходится произносить слово «несоразмерность»: у такого огромного по содержанию рассказа и такой крохотный вывод. Но спросим себя, обязан ли был поэт выступать в роли истолкователя и исследователя своих произведений? Да и возможно ли это в полной мере вообще, если перед нами действительно художник? Плоское истолкование Крыловым своего рассказа говорит только о том, что перед нами художник, произведение которого выходит далеко за рамки объяснений его смысла. Равным образом оно может говорить и о противоречивости мировоззрения и метода писателя. Кроме того, данная «мораль» может указывать на творческую историю басни, на ее зарождение в сознании поэта, на первый творческий импульс. Но в любом случае это несоответствие — свидетельство неисчерпаемости образной системы великого баснописца: как ни истолковывай его рассказ, он шире и глубже любого истолкования. И в других баснях Крылов «ставит» все тот же «эксперимент» — «проверяет» прочность и надежность крепостнической системы, выключая основную составную ее, благодаря которой, на первый взгляд, система только и существует.
Источник
Иван Крылов ~ Мор зверей (Басня)
Иван Андреевич Крылов — русский публицист, поэт, баснописец, издатель сатирико-просветительских журналов. Более всего известен как автор 236 басен, собранных в девять прижизненных сборников. Многие выражения из басен Крылова стали крылатыми.
«Мор зверей»
Иван Крылов
(Сатира на звериные нравы людей, скрытые под личиной благопристойности.)
Лютейший бич небес, природы ужас — мор
Свирепствует в лесах. Уныли звери;
В ад распахнулись настежь двери:
Смерть рыщет по полям, по рвам, по высям гор;
Везде разметаны ее свирепства жертвы, —
Неумолимая, как сено, косит их,
А те, которые в живых,
Смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы:
Перевернул совсем их страх;
Те ж звери, да не те в великих столь бедах:
Не давит волк овец и смирен, как монах;
Мир курам дав, лиса постится в подземелье:
Им и еда на ум нейдет.
С голубкой голубь врознь живет,
Любви в помине больше нет:
А без любви какое уж веселье?
В сем горе на совет зверей сзывает Лев.
Тащатся шаг за шаг, чуть держатся в них души.
Сбрелись и в тишине, царя вокруг обсев,
Уставили глаза и приложили уши.
«О други! — начал Лев, — по множеству грехов
Подпали мы под сильный гнев богов,
Так тот из нас, кто всех виновен боле,
Пускай по доброй воле
Отдаст себя на жертву им!
Быть может, что богам мы этим угодим,
И теплое усердье нашей веры
Смягчит жестокость гнева их.
Кому не ведомо из вас, друзей моих,
Что добровольных жертв таких
Бывали многие в истории примеры?
Итак, смиря свой дух,
Пусть исповедует здесь всякий вслух,
В чем погрешил когда он вольно иль невольно.
Покаемся, мои друзья!
Ох, признаюсь — хоть это мне и больно, —
Не прав и я!
Овечек бедненьких — за что? — совсем безвинно
Дирал бесчинно;
А иногда, — кто без греха? —
Случалось, драл и пастуха:
И в жертву предаюсь охотно.
Но лучше б нам сперва всем вместе перечесть
Свои грехи: на ком их боле есть, —
Того бы в жертву и принесть,
И было бы богам то более угодно».
«О царь наш, добрый царь! От лишней доброты, —
Лисица говорит, — в грех это ставишь ты.
Коль робкой совести во всем мы станем слушать,
То прийдет с голоду пропасть нам наконец;
Притом же, наш отец!
Поверь, что это честь большая для овец,
Когда ты их изволишь кушать.
А что до пастухов, мы все здесь бьем челом:
Их чаще так учить — им это поделом.
Бесхвостый этот род лишь глупой спесью дышит,
И нашими себя везде царями пишет».
Окончила Лиса; за ней на тот же лад
Льстецы Льву то же говорят,
И всякий доказать спешит наперехват,
Что даже не в чем Льву просить и отпущенья.
За Львом Медведь, и Тигр, и Волки в свой черед
Во весь народ
Поведали свои смиренно погрешенья;
Но их безбожных самых дел
Никто и шевелить не смел.
И все, кто были тут богаты
Иль когтем, иль зубком, те вышли вон
Со всех сторон
Не только правы, чуть не святы.
В свой ряд смиренный Вол им так мычит: «И мы
Грешны. Тому лет пять, когда зимой кормы
Нам были худы,
На грех меня лукавый натолкнул:
Ни от кого себе найти не могши ссуды,
Из стога у попа я клок сенца стянул».
При сих словах поднялся шум и толки;
Кричат Медведи, Тигры, Волки:
«Смотри, злодей какой!
Чужое сено есть! Ну, диво ли, что боги
За беззаконие его к нам столько строги?
Его, бесчинника, с рогатой головой,
Его принесть богам за все его проказы,
Чтоб и тела нам спасть и нравы от заразы!
Так, по его грехам, у нас и мор такой!»
Приговорили —
И на костер Вола взвалили.
__________
И в людях так же говорят:
Кто посмирней, так тот и виноват.
Анализ / мораль басни «Мор зверей» Крылова
Основой для басни «Мор зверей» Ивана Андреевича Крылова послужил сюжет из книги Ж. Лафонтена.
Басня создана в 1808 году. Ее автору в это время около 40 лет, он перебрался жить в столицу, вернулся на государственную службу, известен как недурственный драматург и самобытный баснописец.
По размеру – вольный ямб, с помощью которого писатель мастерски передает живость разговорной речи.
Начинается произведение как высокая трагедия. Животные – не просто маски человеческих типажей, их взаимоотношения описаны со вкусом и интересны сами по себе. Перед лицом моровой язвы (чумы) равны все звери, она поистине «лютейший бич небес».
Язык завязки басни высокопарный, но сравнения, идиомы и тут создают комический эффект: смерть видя на носу, волк, как монах. Той же цели служит портрет издыхающей лисы, которая постится, мир курам дав (здесь еще и устаревшее усеченное деепричастие), и сценка с неворкующими голубями. «Уныли» — приуныли. Смерть и болезнь одушевлены.
Действующие лица – герои не только из русских народных сказок, но и сказок народов мира (лев, тигр). Вол – кастрированный бык, неприхотливый труженик с покладистым характером.
«Ее свирепства жертвы»: дальнейшее повествование разовьет тему жертвы в ином ключе. Главное горе: еда на ум нейдет. Царь Лев сзывает полумертвых подданных на совет. Свою речь он начинает с патетического обращения: о, други! Дескать, беда всех уравняла. Требуется добровольная жертва, чтобы умилостивить богов. Назначена публичная исповедь, чтобы выбрать самого худшего члена звериного общества. Лев подает пример похвальной откровенности: овечек бедненьких дирал, случалось, драл и пастуха.
Уменьшительные суффиксы выдают фальшь. Лев для зверей – «отец наш», сами хищники из-за самооправдания вышли «чуть не святы». Растрогавшись, берет слово «смиренный Вол» (у Лафонтена, кстати, это был осел. Однако И. Крылов иначе обыграл фигуру жертвы: она не глупа, а простодушна). Его грех – клок сена из чужого стога. Он тоже оправдывает себя, мол, зима, бескормица. Его-то признания хищники и ждали изначально. Волу привычна роль жертвы. Его «и мы грешны» — от лица всех травоядных, безответных. Да и Льву своей речью он никак не потрафил. «Найти ссуды»: не смог без процентов «одолжить» сенца. «У попа»: в те годы слово не имело пренебрежительной окраски. «На костер Вола взвалили»: «рогатый бесчинник» и не сопротивлялся. Под давлением общественности («шум и толки») он и впрямь проникся чувством, что виновней всех.
Но не факт, что жертвоприношение, совершенное с таким лукавством, может чем-то помочь. Скорее всего, вымрут почти все.
p, blockquote 21,0,0,0,0 —> p, blockquote 22,0,0,0,1 —>
Мораль в конце басни: и в обществе людском часто страдает невинный, никто не хочет заступиться за него. Сильные теснят слабого, ценят свою жизнь, а чужую не ставят ни во грош.
Источник