КАК Я ПИСАЛ РАССКАЗ
Недавно одна редакция предложила мне написать морской рассказ для детей. Я согласился, сел к столу и начал:
«Эсминец нёсся вдоль каменной гряды. Серый океан безмолвствовал. Блистали береговые огни. Лавируя среди подводных скал, лейтенант Калинкин обогнул Елизаветинскую косу».
Тут затрещал телефон. Звонили опять из редакции и просили… знаете что? Начать рассказ обязательно с буквы «М». У них там, оказывается, художник нарисовал очень красивую заглавную букву, и почему-то именно «М».
Сначала я возмутился: как это, в самом деле? А если я не хочу? Если мне больше нравится начать с буквы «Э»? Придумали тоже — «М»! Не могу же я написать, к примеру, «миноносец нёсся». Некрасиво ведь звучит: «…носец… нёсся». Уши вянут!
Ну, а если: «Миноносец мчался…» А? Так, пожалуй, лучше. И я написал: «Миноносец мчался…»
Вот с этого всё и началось.
Вместо «вдоль» я написал «мимо». Вместо «каменной ограды» — «мола». Получилось неплохо: «Миноносец мчался мимо мола…» А дальше пошло совсем хорошо: «Мутное море молчало. Мелькали маяки. Маневрируя между мелями, мичман Малинкин миновал мыс Марии…»
Я поставил точку, покурил, прошёлся по комнате. Потом прочитал всё сначала, и, знаете, мне понравилось. «Мутное море молчало…» Просто здОрово!
Я снова сел к столу… Просидел час, два, три. Мрачные мысли метались в моём мозгу. Слова на «М» толклись перед глазами, как мухи, и ни одно из них не влезало в рассказ.
Утром, злой и усталый, я сел завтракать. Жена налила мне крепкого кофе, но я отодвинул стакан и мрачно произнёс:
Со мной творилось что-то неладное. Жена, должно быть, тоже это заметила. Я поделился с ней своей бедой.
— Какие пустяки, — сказала она. — Брось этот рассказ, начни другой. Помнишь, ты хотел про надоедливого мальчишку.
Я с радостью согласился, немедленно сел к столу и начал:
«Мария Михайловна моет маленькую Маринку. Митя мешает матери.
— Мама, — мычит мальчик, — мама, мамочка…
— Мамуля, — мурлычет Митя, — можно мне маленькую морковку?
Мария Михайловна мрачнеет.
— Митя, мальчик мой милый, молчи…»
Я встал, подошёл к окну, а когда вернулся к столу, с ужасом обнаружил, что опять весь рассказ получился на «М», и опять, как вчера, заплясали перед глазами мухи, мотыльки, малиновки, мандарины, матросы, матрасы, моль…
Довольно, — решил я, — не буду про маленьких детей… Напишу лучше про больших зверей. Вот, например:
«Матёрый медведь молча мотал мохнатой мордой…»
Я вовремя остановился. Нет, решил я, и про медведя нельзя. Попробую что-нибудь о природе, о луне… Авось, успокоюсь немного…
«Мельница. Молодой месяц мелькнул между мрачными…»
И здесь это «М»! Напишу-ка лучше про насекомых. И я твёрдой рукой вывел заглавие: «Мужественный муравей»…
Нет. Бросил ручку, надел пальто, выскочил на улицу.
Морозило. Молодой мужчина мечтательно мёл мостовую. Милиционер миновал Москворецкий мост. Мимо меня мчались машины, мотоциклы…
Медный маятник мерно мерил минуты.
— Мама, Мурка мучает мышку! — кричала дочка из кухни.
Я окончательно растерялся. Столько слов на «М»! Неужели из них ничего нельзя склеить?
Я решительно взялся за перо, и все слова на «М» мгновенно разбежались. Я застонал.
Встревоженная жена посоветовала заглянуть в энциклопедию.
Полчаса спустя, в библиотеке, я выдавил из себя:
— Вам Большую? — спросила библиотекарша.
— Малую! — закричал я на весь читальный зал. — Мне Малую!
Должно быть, меня приняли за сумасшедшего… Но это ничего. Зато я выписал все слова на «М» и вечером во всеоружии сел к столу. Злосчастный рассказ быстро продвигался вперёд. Хотите прочитать отрывочек? Пожалуйста!
«Миловидный мохнатый мальчик мешал молодому математику мерить медным меридианом Москворецкий мост. Мучая могучего мамонта, мёртвые мухи мерно махали мушкетами… Малиновая мартышка миролюбиво мяукала:
— Мудрец, миленький, можно мне миску мухомора?
Мелодично мычали морские млекопитающие…»
Что, скажете — плохо? А попробуйте напишите получше. И потом, ведь вы ещё не знаете, чем всё это окончится…
Впрочем, и я не знаю, вчера опять звонили из редакции. Сказали, у них там вышла ошибка: художник нарисовал заглавную вовсе не «М», а «Н»!
Пришлось бросить и этот рассказ. Готовлюсь начинать новый — на «Н».
Источник
Онлайн чтение книги Заколдованная буква
Андрей Некрасов
Недавно одна редакция предложила мне написать морской рассказ. Я согласился, сел к столу и начал:
«Эсминец нёсся вдоль каменной гряды. Серый океан безмолвствовал. Блистали береговые огни. Лавируя среди подводных скал, лейтенант Калинкин обогнул Елизаветинскую косу».
Тут затрещал телефон. Звонили опять из редакции и просили… знаете что? Начать рассказ с буквы «М». У них там, оказывается, художник нарисовал очень красивую буквицу и почему-то именно «М».
Сначала я возмутился. Как это, в самом деле, начать рассказ с буквы «М»? Конечно, могучий и гибкий русский язык таит в себе неограниченные возможности. Но язык нужно уважать. Можно бы, например, написать: «Миноносец нёсся…» Но смотрите, что получается: «…носец нёсся…» Некрасиво, нехорошо.
Ну, а если «Миноносец мчался…»? Так, пожалуй, лучше, так можно. И я написал: «Миноносец мчался…»
Вот с этого неё и началось.
Вместо «вдоль» я написал «мимо». Вместо «каменной гряды» — «мола». Получилось неплохо: «Миноносец мчался мимо мола…» А дальше пошло совсем хорошо: «Мутное море молчало. Мелькали маяки. Маневрируя между мелями, мичман Малинкин миновал мыс Марии…»
Я поставил точку, покурил, прошёлся по комнате. Потом прочитал всё сначала, и, знаете, мне понравилось: «Мутное море молчало…» Просто здорово!
Я снова сел к столу… Просидел час, два, три. Мрачные мысли метались в моём мозгу. Слова на «м» толклись перед глазами, как мухи, и ни одно из них не влезало в рассказ.
Утром, злой и усталый, я сел завтракать. Жена заботливо налила мне крепкого кофе, но я отодвинул стакан и мрачно произнёс:
Со мной творилось что-то неладное. Я понял, что медленно схожу с ума. Жена, должно быть, тоже это заметила. Я поделился с ней своим горем.
— Какие пустяки, — сказала она. — Брось этот рассказ, напиши другой. Помнишь, ты хотел про то, как сын не даёт покоя родителям?
Я с радостью согласился, немедленно сел к столу и начал:
«Мария Михайловна моет маленькую Машеньку, Митя мешает матери.
— Мама, — мычит мальчик, — мама, мамочка…
— Мамуля, — мурлычет Митя, — можно мне маленькую морковку?
Мария Михайловна мрачнеет.
— Митя, мальчик мой милый, молчи…»
Я встал, покурил, а когда вернулся к столу, с ужасом обнаружил, что опять весь рассказ получился на «м», и опять, как вчера, заплясали перед глазами мухи, мотыльки, малиновки, «мессершмитты», моль…
«Довольно, — решил я, — не буду про маленьких мальчиков… Напишу лучше про большого зверя. Вот, например:
«Матёрый медведь молча мотал мохнатой мордой…»
Я вовремя остановился. «Нет, — решил я, — и про медведя нельзя. Лучше что-нибудь о природе, о луне… Это успокаивает..» И я написал:
«Мельница. Молодой месяц мелькнул между мрачными…»
И здесь это «м»! Напишу-ка лучше про насекомых. Я обмакнул перо и твёрдо вывел заглавие:
«Мужественный муравей…»
Бросил ручку, надел пальто, вышел на улицу. Морозило. Молодой мужчина мёл мостовую. Миновав Москворецкий мост, мечтал милиционер. Мимо меня мчались машины, мотоциклы… Я бросился домой…
Медный маятник мерно мерял минуты.
— Мама, Мурка мучает мышку! — кричала дочка из кухни.
Я окончательно растерялся. Столько слов на «м»! Неужели из них ничего нельзя склеить?
Я решительно взялся за перо, и все слова на «м» мгновенно разбежались. Я застонал.
Встревоженная жена посоветовала заглянуть в энциклопедию.
Полчаса спустя, в библиотеке, я выдавил из себя:
— Вам Большую Советскую? — вежливо спросила библиотекарша.
— Малую! — закричал я на весь зал. — Мне Малую! Должно быть, меня приняли за сумасшедшего… Но это ничего. Зато я выписал все слова на «м» и вечером во всеоружии сел к столу. Злосчастный рассказ быстро подвигался вперёд. Хотите прочитать отрывочек? Пожалуйста:
«Миловидный мохнатый мальчик мешал молодому математику мерить медным меридианом Москворецкий мост. Мучая могучего мамонта, мёртвые мухи махали мушкетами… Малиновая мартышка миролюбиво мяукала:
— Мудрец, миленький, можно мне мухомора? Мелодично мычали морские млекопитающие…»
Что, скажете — плохо? А попробуйте напишите получше. А потом, ведь вы же не знаете, чем это кончится…
Впрочем, и я не знаю: вчера опять звонили из редакции… Подходила жена. Она говорит, что у них там вышла ошибка: художник нарисовал не «М», а «Н»!
Пришлось бросить этот рассказ… Но неужели нужно начинать новый, на «Н»?
Источник