Лебяжий пруд
Александру Ивановичу много разговаривать нельзя. Устает. Но все равно 85-летний Бодин вновь и вновь пытался объяснить бульдозеристу, почему при первом же дожде плотину прорвет и вода уйдет из пруда. Он много раз втолковывал, что надо верхний слой земли с травой убрать, а насыпанную в основание плотины землю утрамбовать.
Текст: Евгений Резепов, фото: Андрей Семашко
Но бульдозерист сыпал землю как попало. Навязчивость старика его раздражала, он огрызался. А когда Бодин заставал бульдозериста спящим в бурьяне, тот советовал старику самому взять лопату и поработать. Бодин в ответ молчал. Считал бесполезным объяснять, что после операции офтальмолог запретил ему что-то тяжелее вилки или ложки поднимать.
Не прислушался бульдозерист и тогда, когда Бодин указал на глубокие колеи в плотине. Они образовались сразу после первого дождя от колес машин, проехавших по неутрамбованной земле. И когда пруд заполнился, вода стала просачиваться через плотину. Пришлось, по предложению Бодина, траншею рыть и плотно забивать ее землей. Александр Иванович сам землю утрамбовывал, показывая рабочим, как надо это делать. Со строительства пруда того бульдозериста убрали, конечно. И фамилию его Бодин не помнит.
От пруда до села Марьяновка, где живет Александр Иванович, около 10 километров. Для того чтобы добраться до пруда, Бодин садится на старенький велосипед и крутит педали. Иногда его подвозит попутка.
Асфальтированная дорога до заброшенной деревни Айкино, рядом с которой строится каскад прудов, сильно разбита. Так что даже на велосипеде надо постараться проехать. Еще километра два приходится идти в гору. Этот отрезок пути Бодин преодолевает пешком. Старые березы, что стоят вдоль дороги, свидетели того, как он уже не раз падал вместе с велосипедом и искал очки в траве. А потом поднимался и вновь продолжал путь.
Мы с Бодиным осматриваем плотину. Александр Иванович показывает, где на пруду появится причал для лодок. Приложив ладонь козырьком ко лбу, он следит за маневрами бульдозера. Новым бульдозеристом придирчивый Александр Иванович доволен. Этот насыпает плотину правильно: кладет грунт тонким слоем, да еще проедет по нему, чтобы утрамбовать. Не то что прежний.
– Вы, наверное, думали, что тут яма с водой? А это – настоящий пруд! – оборачивается ко мне Бодин.
Он достает из кармана склянку с мазью из прополиса. Поясняет, что для бульдозериста: тот жаловался на боли в спине, и старик заволновался. Вдруг заболеет? С бульдозеристом Андреем Кожевниковым, маленьким, худеньким парнем, старик разговаривает как с внуком.
– Вот, держи. Натираться будешь, – сует он в руки бульдозеристу завернутую в тряпку склянку. – Какой я тебе главный инженер! Хватит меня так называть!
В какое бы время Бодин ни явился – Андрей всегда в кабине. Словно начальнику бульдозерист докладывает Александру Ивановичу о посетителях, побывавших тут в отсутствие Бодина. Рыбаки какие-то заглядывали с расспросами, дачники были на машинах, молодежь приезжала фотографироваться, священник местный заезжал с удочками. В общем, народ прудом интересуется… Александр Иванович кивает и отворачивается. Он ведь ждет совсем других гостей. Как-то в самом начале, когда воду в пруды запустили, залетели сюда лебеди. Девять белых птиц покружили над водой и улетели на Марьяновский совхозный пруд. Кстати, он – тоже дело рук Александра Ивановича.
А Бодину очень хочется увидеть, как по этому пруду будут плыть белоснежные птицы. Он уже и место присмотрел для плавучего домика – возле восьмиугольного острова у дальнего берега пруда. Потому он не выдерживает и спрашивает бульдозериста о лебедях.
– Не видел! – виновато отвечает тот. – Спал, наверное, вон весь диван продавил!
На берегу пруда действительно стоит старый диван, привезенный сюда предыдущим бульдозеристом. Александр Иванович давно требует эту «роскошь» убрать, но диван по-прежнему на месте. Хоть Александр Иванович и твердит, что на пруды не отдыхать приходит, все равно, как обойдет водоем по периметру и изучит, на сколько сантиметров поднялась плотина, понимает, что нужно присесть. Старым ногам надо дать передохнуть. Если Бодин присаживается на краешек дивана, то без посторонней помощи встать не может.
– Какой это пруд у меня по счету – не знаю, но точно скажу, что в моей биографии последний, – ворчит он.
Как выживали деревенские дети в годы войны? Кто лебеду вспоминает, а Бодин – плотины. Рядом с селом Марьяновка мальчишки под руководством Александра рубили кусты, делали двойной плетень, в нем оставляли прогал для нерета. Из пойманной рыбы дома уху варили.
Эти плотины на речушке Карачайке кормили семью Бодина в войну. Карачайка впадала в Суру, прежде бывшую судоходной. Раньше спиртзавод, работавший в Марьяновке, топили дровами, которые переправляли с противоположного берега Суры. Веревками тащили по мелководью до переправы груженные дровами лодки. Александр Иванович 9-летним мальчишкой помогал тащить эти лодки, а потом разгружал их. Спирт был нужен фронту: для госпиталей, для военной оптики, солдатам в окопах.
Окончив семь классов, Александр уехал на строительство Куйбышевской ГЭС, где стал электриком. Позже вернулся в родное село и устроился на спиртзавод. Занимался он там не только электрикой, но и всеми механизмами и всем строительством. Есть у Бодина особенность: схватывать все на лету. Все новые главные инженеры завода сначала у него практику проходили.
А потом его назначили на должность подвального. Подвальный держал ключи от помещения, в котором стояли цистерны с готовым спиртом. Из предыдущих подвальных двое спились, один умер, а третьего в тюрьму посадили. При Бодине никто ни разу не пытался залезть в подвал, чтобы своровать спирт, как бывало раньше. И хитрить с ним не пробовали. Но за семь лет работы подвальным Бодин простора для своей деятельной натуры на этой должности не нашел. Зато заметил, что подсобное хозяйство спиртзавода находилось в упадке. Генеральный директор объединения приказал эту рухлядь бульдозером в овраг скинуть. Бодин же попросил выделить ему плотника и одного помощника, и хозяйство было восстановлено. А пасека, которую он предложил завести, стала лучшей в районе. Сказались гены предков-пчеловодов, которые до революции держали сотни пчелиных ульев.
Кстати, на спиртзаводе тоже была плотина, которая обеспечивала поступление воды в цеха. Однако сделана она была плохо, каждый сильный дождь ее смывал. Бодин по собственному проекту соорудил новую плотину. Из бетона. До сих пор стоит. А еще мост через реку в Марьяновку построили. И тоже по его проекту.
За заводской пасекой были болота. Александр Иванович с помощниками решили превратить их в пруды. Зимой срезали ветлы и тростник. А весной с лодок подцепили крючками на капроновой веревке коряги и трактором выволокли их на берег. Летом коряги высохли, и их сожгли. Через пруды сделали пешеходный мост на сваях из асбестоцементных труб. Под его арками лебеди плавали… Вот тогда и пошла слава о Бодине как о строителе прудов. Где только начнут копать пруд – Бодин тут как тут. За свою помощь он ни копейки не брал.
СУББОТНИК ДЛЯ НАЧАЛЬСТВА
Алексей Колесников работал на заводе электриком под началом Бодина. Став директором совхоза в Марьяновке, Колесников попросил Бодина соорудить большой водоем и для совхоза. Тот согласился и на общественных началах руководил строительством: в помощь ему дали пять человек и маломощный бульдозер.
Когда работы были в самом разгаре, директор совхоза скоропостижно скончался. А новый глава заявил Бодину, что ему этот пруд не нужен. И остался Александр Иванович с недостроенным прудом один на один…
Тогда Александр Иванович пошел за помощью к директору спиртзавода. Тот пообещал выделить для строительства пруда цемент за счет завода.
Но тут появилась новая проблема: единственный бульдозер не мог справиться с расчисткой. Новый директор совхоза обращаться к начальству за дополнительной техникой отказался. И Бодину наказал, чтобы не тревожил руководство. Но первый секретарь райкома Николай Иванович Королев Бодина принял и велел выдать технику на ближайшие выходные. А в субботу сам явился посмотреть на пруд. Александр Иванович в это время опоку таскал, чтобы подложить под гусеницы застрявшего бульдозера. Секретарь стал ему помогать таскать камни. Приехавшие с ним директора совхоза и спиртзавода – тоже. О том, как Бодин заставил начальников пруд рыть, в районе до сих пор рассказывают.
Стал тот пруд с зеркалом воды в 36 гектаров достопримечательностью здешних мест. На нем люди отдыхали, воду для полива полей брали, ловили в нем рыбу, которую Бодин сам в пруд запускал. Ездил он за ней в рыбхозяйство в соседний район на своем мотоцикле «Урал» и покупал за свой счет. Так он поступал со всеми водоемами, которые сооружал.
КАК ПОЛЬЗУ ЛЮДЯМ ПРИНЕСТИ
Среди помощников Бодина на пасеке был молодой односельчанин Александр Калинкин. Его поразила склонность Александра Ивановича заниматься полезными для общества делами. Не раз Калинкин видел, как местные мужики приходили к Александру Ивановичу с просьбой пойти искать дикий мед за рекой Сурой. Это старинное занятие мордвы собирать мед диких пчел существовало тут еще до недавнего времени. Надо разыскать в лесу ручей или болото, куда дикие пчелы прилетают напиться, и выследить их полет до дупла. Пошла пчела низом по просеке – дупло с медом близко, вверх взлетела – далеко. Но Бодин этим даже в детстве не занимался – не любитель меда на дармовщину. «Нет, ребята, дикий мед искать не пойду. А вот если поможете председателя совхоза уговорить гречиху посадить, по банке гречишного меда в следующем году обещаю!» Своим молодым помощникам Бодин объяснял, что гораздо надежнее собственный труд, в который он всю жизнь верит и которым живет.
Всех своих молодых помощников на пасеке Бодин привлекал к расчистке старых и строительству новых прудов. О вознаграждении за эту тяжелую работу говорить запрещал. «Вы думайте, – внушал он им, – как пользу людям принести!»
Александр Калинкин ушел в армию, а после службы осел в Москве, занялся строительным бизнесом. Связь с Александром Ивановичем не терял. Во время одного из визитов в родные места Калинкин вместе с Бодиным отправились в поход на лыжах. Решили передохнуть. Укрылись от ветра в одном из оврагов рядом с брошенной деревней Айкино и стали чаем из термосов согреваться. Тогда Бодин и обратил внимание Калинкина на эти склоны: мол, очень удобны для водоемов. Они здесь раньше и были. До революции тут барыня жила, спиртзаводик держала, так один из прудов Винным называли. Вот бы его восстановить! Сура – серьезная река, но в районе Больших Березников бурлива очень. Не искупаешься. И берега не подходящие для отдыха. А за новые пруды люди благодарить будут.
И с тех пор родственники Александра Калинкина пеняют Александру Ивановичу: зачем он уговорил их перегруженного заботами родственника восстановить пруды в оврагах у заброшенной деревни? Калинкин выкупил эту землю, привлек технику и людей. Но самому ему трудно наблюдать за строительством – дела в Москве не ждут. Конечно, Александр Иванович согласился поработать главным инженером, консультантом и контролером. От оплаты за организацию работ по обустройству прудов отказался. Он сам вымерял овраги, выбирал место для плотины, рассчитывал объем воды и конфигурацию берегов.
ЧТОБЫ ВОКРУГ БЫЛО ХОРОШО
– Вот тут ивы высадят. Там – яблони. Здесь сосны будут. А там – липы. Все как ты сказал, дядя Саня, – рапортует приехавший на машине Александр Калинкин и перечисляет породы рыб, которых скоро запустят в пруд.
Выросшему на карасях Александру Ивановичу форель и белый амур малоинтересны. Зато при слове «липы» он оживляется, говорит, что липы – это хорошо, липа – дерево медоносное, значит, пчелы прилетят.
Калинкин привез большие баки для купели, которую хочет обустроить у родника, и мешки строительных смесей и красок.
Сколько Калинкин знает своего наставника, тот не меняется. Носит ту же самую белую кепку, что и двадцать лет назад. Тот же прищуренный внимательный взгляд. Александр Калинкин уже много раз просил Александра Ивановича поберечь себя, не ходить лишний раз с проверкой на пруды. Но…
– Я не умереть боюсь. Боюсь на дороге упасть, людям хлопоты доставлю, – ворчит Бодин и заводит речь о кладбище. Он туда еще не собирается. Надо закончить дело с храмом, который у кладбища стоит. На отреставрированном в Марьяновке храме купола хотели сделать синими. Но Бодин упросил Калинкина земляков в Москве найти и уговорить их скинуться на позолоченные купола.
– Вы вот с ним сюда шли. Не заметили, что он идет по тропинке, а сам сорняки срывает? – спрашивает Александр Калинкин. – Привычка! Хочет, чтобы вокруг было все хорошо.
Александр Иванович отмахивается и начинает допрашивать своего ученика, когда они займутся еще одним прудом. Выясняется, что за Айкином есть старый пруд. Людей в деревне нет, а пруд есть, мостки целы, лавки стоят. И этот пруд Бодин когда-то обустраивал. Очистить бы его надо, говорит Александр Иванович. Год назад он по льду добрался до плотины этого пруда, чтобы подрубить камыш: весной из-за него отверстие для сброса воды забивалось. Да только лед не выдержал, и Бодин провалился в воду. Хорошо, что рядом люди оказались, вытащили старика и домой доставили. Здоровья у него после того купания, естественно, не прибавилось. И с глазами еще хуже стало. Спасали хорошие очки. Но очки он случайно разбил. Надо бы ехать в город за новыми, но пруд не оставишь без присмотра. Пришлось вооружаться старыми очками, оставшимися с тех времен, когда зрение было получше.
Александр Иванович снова и снова снимает и протирает очки. Через их слабые линзы на водной глади в наступающих сумерках трудно что-либо рассмотреть.
– Да прилетят они, дядя Саня, вот закончим стройку и прилетят, – тихо говорит Калинкин старику. Он знает, о чем думает его старый друг.
Над гладью пруда пронеслась пара уток, в заросшем травой истоке уселась цапля. Там у нее гнездо. На том совхозном пруду, который Александр Иванович строил, лебеди сразу прижились, а тут только раз промелькнули. А готовым водоемом Бодин считает тот, который лебеди облюбуют. На все пруды, которые он соорудил, прилетали эти царственные птицы. Поэтому Александр Иванович и переживает за пруд возле Айкина. Он для него – лебединая песня.
Источник
Приморский парк Победы
1. 
Лебяжий пруд с беседкой-ротондой на берегу.
Как-то раньше не замечала, что клёны ярко-красные не только осенью, но по весне тоже.
2. 
У лип листочки еще совсем молоденькие, мягкие и клейкие. Похожи на бабочек, только-только вылупившихся из кокона и ждущих на солнышке, пока крылья затвердеют 🙂
3. 
А вот и цветущий клён. Роскошное огненное дерево!
4. 
5. 
6. 
В лебяжьем пруду, понятное дело, живут лебеди. Около десятка. Все гуляющие приходят на пруд не с пустыми руками — обычно приносят батон и пытаются накормить им птиц. Лебеди из вежливости хлеб из рук берут, но по большей части бросают его в воде, где его тут же подбирают вечно голодные утки и чайки. В прошлое посещение пруда, экспериментальным путем было установлено, что гораздо больше лебедям нравится обычная трава, и в этот раз я пришла к ним с полными карманами свежесорванной зелени. Но в этот раз моё угощение пришлось мимо кассы — у лебедей по расписанию был организованный завтрак, смотрительница накидала каждому по корзинке травы прямо в воду, а на берегу рассыпала кучки зерна с сухарями.
7. 
Лебеди — птицы очень степенные, важные, в полной мере осознающие собственное достоинство. И завтракают они как истинные аристократы — без спешки, толкотни, суеты, спокойно ожидая своей очереди. Это вам не чайки, которые с гоготом кидаются всей толпой на один кусок, вырывая его друг у друга из клюва.
8. 
9. 
10. 
Откушав, трое птиц уплыли на середину пруда и устроили там нечто среднее между вальсом и синхронным плаваньем.
11. 
Вот, маленький ролик, чтобы можно было понять как это выглядело в динамике. Крутились они так, наверное, не меньше получаса, после чего разошлись в разные углы пруда каждый по своим лебяжьим делам.
А утки тем временем спешно подбирали остатки с барского стола.
12. 
По дороге встретилась еще одна персона, завтракающая яблочным огрызком.
13. 
И персоны, визжащие на всю округу, то ли от страха, то ли от восторга.
14. 
А это — Большой Петровский мост, соединяющий Крестовский остров, где расположен парк, с Петровским островом. Большой — потому что он на самом деле большой, из всех малых мостов, наверное, самый длинный — почти 300 метров. Жить этому деревянному пешеходному мостику остались считанные недели — на его месте скоро возведут железный автомобильный мост, на берегу уже отгорожена площадка, на которой дожидаются своего часа металлоконструкции нового моста. Что после этого станет с парковой частью острова, на которой и так уже слишком много машин, одному богу известно.
15. 
Вид с моста в сторону парка. Зеленая избушка на курьих ножках — будка смотрителя моста.
16. 
С моста открывается обалденный вид на яхт-клуб на стрелке Петровского острова и дальше, на голубые дали залива.
17. 
Картина целиком, насколько влезло в объектив фотоаппарата.
18. 
Источник