«Сто дней до приказа» — Кондулайнен в бассейне, и ужасы поздней советской армии
Фильм 1990 года. Фильм про советскую армию, когда страна находилась ровно там, на чем оператор заострил внимание юного телезрителя во время сцены под кодовым названием «В бассейне».
Если я не ошибаюсь, данный фильм был продемонстрирован по центральному каналу в 90-е годы всего один раз. Этого хватило. Именно тогда я впервые и посмотрел данное «творение» режиссера Хусейна Эркенова.
Ровно 2 впечатления остались после просмотра этого «кина».
Первое
Ничего себе! Значит, уже можно вот так запросто плавать в бассейне на радость тем, кто решил посмотреть кино холодным поздним вечером.
Второе
Значит все те рассказы старших товарищей, которые только вернулись из армии, действительно правда! Ну его, такую Армию. Надо хорошо учиться, чтобы поступить в институт и по возможности избежать расплаты за какие-то там долги перед родиной.
Лет через 20 я решил снова в Интернете посмотреть «Сто дней до приказа», чтобы сравнить чувства от просмотра. Чувства никакого не было. «Трешак из начала 90-х» — так бы я мог охарактеризовать этот фильм.
Фактически, весь сюжет это своеобразная аллегория, которую поймет тот, кто был взрослым в те времена.
Там нет какой-то определенной сюжетной линии, все эпизоды как бы показывают нам ужас дедовщины, которая творилась в доблестной армии.
До определенного времени данное явление тщательно скрывалось от посторонних глаз. Это вам не какой-то «Солдат Иван Бровкин», где старослужащие это лишь опытные и добрые товарищи, это та самая реальная армия, от которой хотелось косить, так как служба перестала быть почетной обязанностью. Всё стало сводиться к тому — «чтобы выжить и вернуться домой невредимым».
Кинокритики, конечно, фильм «Сто дней до приказа» раскритиковали по полной. Этот сюрреализм был своеобразным камнем в огород отечественных кинематографистов в военных.
В принципе, качество можно определить и по оценкам зрителей, который по статистике сайта Кинопоиск выставили фильму оценку на уровне 4,5 балла из 10, что можно определить как «очень плохое кино».
Может быть оно реально на любителя, может быть режиссер захотел сыграть на чувствах, может быть в фильме есть скрытый смысл (который пока еще не до конца поняли).
Среди интересных фактов о фильме можно отметить, что именно после него Елену Кондулайнен начали называть негласным символом того, что до этого от нас тщательно скрывали.
А еще в небольшой роли снялся будущий «Иванушка интернациональ» Олег Яковлев.
Источник
Елена Кондулайнен. Бегущая по волнам
Если останусь жива, буду благодарить тебя за каждый подаренный день и постараюсь быть достойной твоего дара».
Болезнь отступила. Но отношения с мужем не налаживались. Чтобы сбежать от бесконечной тоски, уехала на пару дней в Москву к тете. А когда вернулась, услышала: «Ты мне изменила. Собирайся и уходи!» Знакомый сообщил Сергею, что видел меня не одну. Оправдываться не имело смысла. Никто бы не поверил, что женщина с моей внешностью может просто общаться с мужчиной без далеко идущих последствий. Я собрала чемодан и уехала к маме, уже насовсем.
Мама, хоть и не любила Сережу, вдруг начала переживать из-за нашего разрыва, винить во всем себя. Потом я поняла: она предчувствовала смерть и боялась, что дочь останется одна с ребенком, без всякой поддержки.
— Лена, приготовься, я скоро умру.
— Не говори глупостей, — не верила я. — Ты прекрасно выглядишь.
Но когда меня не было дома, мама потеряла сознание. Вскоре после этого она умерла.
Болезнь, развод, смерть мамы — казалось, череде несчастий не будет конца. «Главное, не расстраивайся и не переживай», — с горькой иронией вспоминала я наказ врача. Чтобы как-то вырваться из порочного круга, согласилась на предложение маминой сестры и переехала к ней в Москву.
В столице жила моя подруга — красавица и светская львица.
Лена стала таскать меня на артистические тусовки. Подруга постоянно сокрушалась, что я не могу завести даже маленькой интрижки. «Отчего бы тебе не закрутить роман с тем, кто поможет в жизни?» — внушала она. Но мне никто не нравился.
Тогда Лена взяла инициативу в свои руки и познакомила меня с Юрием Любашевским, президентом международного благотворительного фонда «Дягилевъ Центръ», известным ученым и публицистом, профессором. Юра был невероятно интересным, эрудированным человеком, но внешне он, увы, отличался от тех молодых красавцев, которые обычно за мной ухаживали. У нас с ним возникла духовная близость, а не сексуальная. И хоть все знакомые считали, что у меня с Юрием роман, это был альянс другого свойства: мы дружили, не более.
Любашевскому нравилось выходить со мной в свет, он сделал мне предложение, от которого я не видела смысла отказываться, — стать актрисой «Дягилевъ Центра». Но предложения выйти за него замуж никогда от Юрия не слышала. Я могла бы обменять питерскую квартиру на Москву, но столица тогда была закрытым городом, это можно было сделать, только выйдя замуж за москвича. Юра не мог этого не знать и все-таки молчал. Значит, не доверял или вынуждал стать его любовницей. А я ни с кем не ложилась в постель из корысти. Встала на дыбы: «Никогда этого не будет!», заключила фиктивный брак и обменяла квартиру.
Едва я самостоятельно переехала в Москву, Любашевский начал представлять меня на тусовках своей женой, ласково называл Масиком, а я его — Мусиком. Но после вечеринок мы разъезжались в разные стороны. Как-то Юра сказал, что у меня будет собственная студия — «Кондулайнен».
Мы готовились финансировать фильм «Мастер и Маргарита» Юрия Кары. Я должна была играть Маргариту. Любашевский уже оплатил поездку в Ялту для выбора натуры. Но внезапно Кара переметнулся к другим продюсерам. Некрасивая получилась история.
«Выбирай сценарий, — сказал мне после этой неудачи Юра, — будем сами снимать картину с Кондулайнен в главной роли».
Я нашла историю о матери и дочери, влюбленных в одного мужчину. Стала размышлять: «Кому же доверить эту роль?» И конечно, вспомнила о том, кого считала идеалом мужской красоты, — об Иваре Калныньше. После недолгих переговоров Ивар ответил согласием.
Источник
Кондулайнен: Я одинока, и это страшная пронзительная боль
Актриса Елена Кондулайнен, секс-символ 90-х, рассказала о главной драме своей жизни, а также своих детях и бывших мужьях.
25 лет назад во время перестройки на экраны страны вышла социальная драма «Сто дней до приказа». Этот фильм стал эротической революцией, а за исполнительницей роли Смерти Еленой Кондулайнен закрепилось звание первого секс-символа СССР. Как случилось, что самая желанная актриса хотела убить себя от одиночества? Почему она развелась с тремя мужьями? И что заставляло кинозвезду отказываться от элитной недвижимости, преподнесенной в дар высокими покровителями?
– Елена, 9 апреля вам исполнилось. не поворачивается язык сказать, сколько, глядя на вас. Какие ощущения?
– Приятно слышать, что не поворачивается. А вот некоторые завистники говорят неприятные вещи и напоминают, что я уже не девочка. А зря, я не воспринимаю чужих установок по поводу возраста, я к ним глуха. Ощущаю себя молодой и готовой к новым открытиям. В 17 лет думала, что, когда мне будет 19, стану старухой, а по поводу 21 года – столько не живут. Вот так я пережила этот запредельный возраст и перестала его вообще воспринимать, считать годы и концентрироваться на этом.
– Оглянувшись назад и посмотрев вперед, о чем задумываетесь?
– Очень много позади, даже страшно становится, не понимаю, как я все это пережила: полеты, трясучка в поездах, сцены, съемочные площадки – месяцы без сна. У меня было восемь антрепризных спектаклей, съемки на телевидении, кино, концерты – ни одного выходного дня на протяжении многих лет. Потом настал момент, когда я валилась от усталости и с трудом вставала с постели.
Пришла в больницу, сдала кровь: уровень гемоглобина невероятно низкий. Доктора смотрят на меня выпученными глазами и спрашивают: «А как вы ходите? Вы же скоро умрете». В эту секунду осознала, что надо постепенно сбавлять обороты и отказываться от работы.
Вот я снялась более чем в 60 кинолентах, еще примерно от 100 картин отказалась. Сейчас вообще не хочу играть на сцене. Пишу пьесы и роли для себя, о которых раньше мечтала, готова отдать другим актрисам. В кино хочется сыграть женщину-вамп. Подруги предложили поставить мою пьесу «Зачем люди так безжалостны к цветам, или Зажигай». Планирую постепенно уходить в авторство и выступать со своими песнями.
– Знаменитый хит «Одинокая волчица», который вы часто исполняете, он все-таки про вас?
– Вероятно, но все-таки теплится надежда встретить своего человека, половинку, но пока такого нет. Хотя грех жаловаться, мужчины вокруг меня всегда были прекрасные, но они чужие. В этом случае я не имею в виду кольцо на пальце, они просто другой крови. Поэтому я одинокая.
Это какая-то страшная пронизывающая боль, дикое ощущение одиночества, притом что тебя окружают толпы людей. Часто впадаю в отчаяние оттого, что я, возможно, никогда и не найду родную душу. Наверное, мне не суждено личное счастье, я должна страдать и плакать, чтобы все это констатировать в стихах, пьесах, сценариях, песнях. Такая доля. А народная любовь – это прекрасно, но это все эфемерно, душу не согреет.
– Вы три раза были под венцом, но так и не сложилось семейного счастья. В чем причина, на ваш взгляд?
– Однозначно мое стремление самоутверждаться в профессии. С первым супругом рассталась, потому что он не хотел менять Ленинград на Москву, а мне для того, чтобы стать известной и успешной, нужна была столица. Он отказался ехать, но после развода мы остались в дружеских отношениях. Приезжаю в Ленинград на кладбище к родителям или по делам, останавливаюсь у него.
Второй брак был гражданским, у нас даже не было интимной близости. Мы очень ценили взаимоотношения, они какие-то были удивительные и возвышенные. Он был старше меня. Я уехала сначала в Австрию, а затем в Америку и металась между странами и мыслями, где продолжать карьеру. У меня были предложения из Испании, Греции, Италии, но я выбрала замужество, и даже когда была беременна, мне звонил мой агент и умолял меня прилететь и подписать договоры, мотивируя тем, что живота еще не видно.
Я выбрала семью и подписала договор, что не буду больше сниматься обнаженной, решила расстаться с ролью первого секс-символа СССР. Про меня писали тогда все мировые СМИ, им было интересно, как это в стране, в которой «не было секса», появился секс-символ.
К третьему замужеству мне уже надоел этот образ, потому что, когда я где-нибудь появлялась, у людей был шок. Мне хотелось тепла и любви, с радостью приняла предложение руки и сердца, ушла из кино, театра, с обложек журналов. Занималась воспитанием детей и была счастлива до того момента, пока не начала писать песни. Они не могут лежать на полках, их надо исполнять.
В конце 90-х я вернулась к зрителям. Муж не выдержал и предложил сбавить темп, но я понимала, что, если хочешь быть заметной и чтобы о тебе говорили, надо на полную катушку работать или уходить. Тогда я выбрала карьеру. Муж давал мне возможность вернуться к нему, но я понимала, что это все равно будет камнем преткновения. Сейчас мы поздравляем друг друга с праздниками, не более того.
– Наверное, до сих пор нет отбоя от поклонников. Что пишут мужчины? Что говорят, подходя на улице?
– Поклонники в соцсетях пишут комплименты, назначают встречи, раньше преследовали буквально по пятам. Теперь мои фанаты стали спокойнее, они выросли, да и я не даю никаких возможностей со мной связаться лично, все время шифруюсь.
– В этом году 25-летний юбилей фильма «Сто дней до приказа», именно после этой картины за вами закрепилось звание самой желанной актрисы. Какие остались воспоминания о съемках?
– Съемки проходили в Подмосковье, в Кантемировской дивизии – на плацу, в казармах и бассейне. Руководство не знало о том, что мы будем снимать обнаженную натуру – когда заходило начальство, меня прятали.
Из-за этого заболела, так как замерзла в холодной воде, поднялась температура, я была очень несчастна и хотела расстаться с жизнью, плакала, даже собиралась отравиться газом. Меня поддержал водитель, успокаивал и пообещал на следующий день привезти исторический роман «Таис Афинская». Он сказал: «Хочу, чтобы ты поняла, что ты богиня и должна гордиться тем, что обладаешь таким телом». На следующий день снималась совсем больная, водитель подарил книгу, прочитав ее, пришла к выводу, что надо переделывать сознание людей. Мы живем в потемках и не знаем счастья бытия. Под влиянием этого произведения пошла, гордо подняв голову, стала достойно нести звание первого секс-символа СССР и давать интервью западным изданиям, раскручивая только этот образ. В то время многие хотели перемен, и поэтому я стала популярной с эротической темой.
На премьере Армен Джигарханян (исполнитель главной роли в ленте. – Авт.) обратился к режиссеру Хусейну Эркенову и сказал, глядя на меня: «Мне очень понравился фильм, особенно роль Елены Кондулайнен». Сама была в шоке от просмотра, я же не знала, что снимала камера. Это была сексуальная революция в стране. С тех пор мужчины подходят ко мне и на ушко шепчут: «Вы знаете, что вы были моей женщиной? Нас в армии водили на ваш фильм, чтобы поощрить». Голова у меня от этих слов никогда не кружилась, сохраняла трезвый разум, потому что для меня это одна из талантливо сыгранных ролей.
– Чего вы никогда и ни за что не простите мужчинам?
– Предательства! Я могу общаться с этим человеком, даже улыбаться, но он для меня больше не существует, уже никогда близко не подпущу. При своей улыбчивости и мягкости я очень жесткий и крайне требовательный человек, со мной непросто. По поводу измен скажу, что сейчас не понимаю, из-за чего копья ломаются, но раньше бы не простила, если бы уличила. Но у меня в жизни никогда таких ситуаций не было, только в кино и на сцене.
– Чем занимаются ваши сыновья Александр и Михаил?
– По поводу детей могу сказать, что Саша в категорической форме запретил (как и бывшие мужья) рассказывать о себе, ему неинтересен этот артистический мир, он хочет быть вне софитов. Я уважаю его выбор, а вот Мише я сама запрещаю, потому что он студент, ему надо получить диплом, а там видно будет. Когда ты на виду, то вызываешь у людей не только положительные эмоции, но и отрицательные, и даже в большей степени, поэтому надо быть очень осторожным во всем, что транслируешь, кого затрагиваешь. Эти потоки неконтролируемой энергии никому счастья не приносят.
– В 24 года вы впервые снялись топлес. Как к этому отнеслись родители? Вы спрашивали у них разрешения?
– Они видели меня только на сцене огромных спорткомплексов в корсете, когда я играла Марлен Дитрих в шоу «Ах, эти звезды». Родители всегда гордились мной.
Одно из первых фото, сделанное в ателье в 1971 году в Токсово (оно было выставлено на витрине), было с оголенным плечом, и это тоже для населения Ленинградской области было уже революцией. Тогда пришло другое поколение – хиппи – под влиянием «Битлз», и мы были готовы на сексуальную революцию.
Родители меня очень любили, баловали и разрешали мне все, никогда не наказывали, впрочем, не за что было, я везде была отличницей, к тому же они не ханжи. Конечно, моей маме говорили в родном поселке всякие гадости про меня, но она меня сильно любила и доверяла. Я внутренне была свободной и не понимала, почему это нельзя. С удовольствием позировала художникам, которые просили написать меня. Всегда считала себя произведением искусства, и это все было чистое восприятие жизни, поэтому у меня получалось непошло сниматься в откровенных сценах в кино.
– Вам когда-нибудь бывает стыдно?
– Часто, и частично из-за того, что я отказалась от 100 ролей, которые мне предлагали.
– Вы часто впадаете в депрессию?
– Депрессия. Слышала этот диагноз, но так и не поняла – была ли она у меня когда-нибудь. В сложнейшие периоды, когда мною овладевало желание уйти из этой жизни, меня спасали близкие. Я все время всем должна, и этот долг заставляет меня быть на связи, вменяемой и мобильной, не позволять долго страдать, плакать и жалеть себя.
– Сейчас сердце секс-символа свободно?
– Оно закрыто на замок, но я в процессе «шерше-ля-фам». Идеальный мужчина – мой папа. Он был заботливым, добрым, любил маму. Короче, ищу похожего, но сложность в том, что он все же был финно-швед, хотя и жил в России, но менталитет специфичный, из-за этого мне и сложно найти «мужчину одной крови».
Хотя мужчины одаривали меня всем, но я сама говорила: «Не надо». Мол, это слишком, стимула не будет выходить на сцену и сниматься в кино. Вот такая глупая, но всегда предпочитаю держать дистанцию, чтобы крючок не заглотить. Быстро в зависимость попадаешь, поэтому шубу, драгоценности, машину (недорогую, чтобы, если украдут, не жалко было) могу принять, а вот квартиру, дом, как предлагали, не приму. Мужики за это просят штамп в паспорте. А я очень свободолюбива.
Источник