Простой советский дипломат
(Эпигонство на классическую тему, или Переделка советской народной песни)
Эпиграф:
«. А мы видели страну с широкими хлебными полями, где рабочим,
инженерам, врачам и учителям дают квартиры за бесплатно, где за бесплатно
учат и выбирают в академики, где за бесплатно лечат от болезней, где
студент на одну стипендию может слетать самолётом Аэрофлота на пол-страны
или купить себе мяса 20 кг, или купить 20 толстых умных книг. Народ даже
песни пел:»
«Кто я такой?
Простой советский дядя,
Простой советский дипломат,
Всего семьсот рублей оклад.
А что я ем?
А ем я осетрину,
Простую русскую еду,
Ловлю я в собственном пруду.»
А что я пью?
Я пью простой армянский
Всего семь звёздочек коньяк,
Мне в звёздах вечно добрый знак.
На закусь что?
А тут простой грузинский,
На углях жареный шашлык,
Вином политый смачный шик.
Что на похмел?
Поутру будет свежий
Простой башкирский мёд лесной,
Такой любил сам дедко Ной.
«А с кем я сплю?
С простой советской бабой,
Она работает в ЧК —
Везде ж нужна своя рука.»
Она что ест?
А ест она, что хочет,
А она хочет средь зимы
Черешни и младой хурмы.
Где мы живём?
Живём в простой квартире,
Всего пять комнат на семью,
Там спальня, где жену люблю.
А где я был?
А был я повсеместно,
Где жарят с тыла «калаши»,
Ты пей коньяк и не спеши.
А кто мой сын?
Простой советский парень,
Простой советский инженер,
Лауреат и всем пример.
А кто второй?
А он простой советский
Учёный в ядерных делах,
Герой труда, Бог и Аллах.
Кто моя дочь?
Простой врач-кардиолог,
В простом советском МедНИИ,
Где мы с тобой окончим дни.
Кто её муж?
«Простой советский парень,
Простой советский дипломат,
Всего шестьсот рублей оклад.»
А кто мой внук?
А внуков будет много,
И внучек тоже дополна.
И дипломатов до хрена.
Вот так живу.
А помнишь, друг армейский,
Как чистил свой я автомат?
Давно я — старый дипломат.
(Куплеты к давно известному народному добавил кот учёный по имени ГАВ,
12.12.2009 в 20:02)
Источник
Без плесени
Пародия-интерпретация на стих
”Стареем!” Юрия Малафея
Мы стали меньше водку пить …
Совместно!
В пивную шумную ходить …
— Там тесно!
И на соседок не глядим…
— Не манит!
И жирное – мы не едим…
— Не тянет!
Ну, на рыбалку с ночевой?
— Нет снасти!
С обрыва в речку с головой?
— Нет страсти!
И рюкзаки уже не те…
— Истлели…
И звёзды светят в темноте
Так… Еле!
То огород, то внуки, то…
— Болели…
И с этикетками пальто –
Истлели…
Себя, на островах своих —
Жалеем…
Забыв друзей, забыв родных —
Стареем…
Душа всё чаще стала ныть…
— Ей тесно…
Друзья! Мы стали редко пить!
Совместно!
Без плесени
Мы стали меньше водку пить,
Не дурим,
В плохой кабак уже ходить
Не будем.
Соседок взгляд горящий
Изучаем,
От каждой юбки, манящей,
Не таем.
Умеренно мы стали есть,
Все верно,
Попробовав, что есть
В таверне.
А на рыбалку? Местный пруд
Не манит.
Вот на Камчатку(там не тут)
Нас тянет!
Пред тем, как в воду с головой,
Не попа ж!
Посмотрим, что там под водой
В европах.
А рюкзаки всегда лежат
Открыты,
Лишь пальцем в глобус наугад
Тыкни ты.
Как ярки звезды в темноте-
Отрада!
Сеянья северного мне
Вот надо.
Детей и внуков соберу
В команду
И с ними прямиком в тайгу,
В ярангу.
Все острова, что заселяем
С вами,
Мы, к удивленью, выбираем
Сами!
Душа не будет ваша ныть,
Ей весело.
Друзья, давайте с вами жить,
Без плесени.
Источник
Текст песни Дюна — Долгопа-Ламбада
Я гражданин, я член народных масс
У нас на всех одна беда, на всех другая
Сегодня много бед у нас
Но не сломить рабочий класс
Свою задачу массы чётко понимают
Мы все равны, все как один — ни дать ни взять
Одна еда, одна вода, одно здоровье
Там наверху, хочу я знать
Не надоело нас равнять?
Вон, посмотри, мой друг Иван какой стал ровный
Пей, пей, Ваня, не болей
Пей, пей, Ваня, на здоровье
Пей, пей, денег не жалей
Пей, Ваня, пей, пей, пей, пей, пей
А тут хоть плачь, какой-то там фирмач
Всю жизнь ботинки чистил в холле ресторана,
А здесь он «сэр» и потому
Здесь всё дозволено ему
Но почему-то не дозволено Ивану
Так наливай, Иван, в стакан живой воды
Дели на всех, поможем, нам не трудно
Мы пьём за Чистые пруды
За изобилие еды
Чтоб расцветал любимый город Долгопрудный I am a citizen, I am a member of the masses
We have one at all the trouble, all the other
Today, a lot of trouble we
But do not break the working class
His weight problem clearly understand
We are all equal, all as one — neither give nor take
One meal, one Water, One Health
Up there, I want to know
Not tired of us equate?
Look, look, my friend, Ivan became a steady
Drink, drink, Vanya, not pain
Drink, drink, Vanya, to health
Drink, drink, money is not sorry
Drink, Vanya, drink, drink, drink, drink, drink
And then even cry, some kind firmachi
All my life I was cleaning shoes in the lobby, restaurant,
And here he is «sir» and because
Here, everything is permitted to him
But for some reason it is not allowed Ivan
So pour, Ivan, in a glass of water of life
Delhi at all help, we are not difficult
We drink of Chistye Prudy
For an abundance of food
That bloomed favorite city Dolgoprudny
Источник
История одной песни
Этот рассказ я опубликовал на своей странице не proza.ru. Но поскольку здесь встречаются и мои стихи, решил повторить его здесь. Приятного прочтения!
Нет, это не история происхождения песни (впрочем, было бы интересно узнать, как и где она родилась, кто автор или авторы, кто и где впервые ее исполнил). Это моя история, связанная с песней. Возможно, у нее даже было название. Но для меня в качестве названия с мелкого детства звучал призыв: «Лёва, давай «Врешь, пьешь»!
Лёва – это мой отец, Лев Иванович, в прошлом военно-морской офицер, потом судостроитель, который всю свою жизнь дружил с музыкой, стихами и рисованием. Он, почти самоучка, неплохо играл на аккордеоне и фортепиано, легко аккомпанировал на семиструнной гитаре, сочинил несколько симпатичных мелодий на свои же стихи, и эти (и многие другие) песни вполне сносно для уровня самодеятельности и домашнего пения исполнял – в общем, был вполне творческой личностью. Мама отцовский голос ласково называла «козлетоном».
В нашей двухкомнатной хрущевке, сколько себя помню, всегда было море гостей – друзья по службе на Дальнем Востоке, коллеги по работе, друзья друзей – всех не перечесть.
И, конечно, были застолья, и, конечно, звучали песни.
Одна из них была, пожалуй, самой любимой, потому что исполнялась всеми присутствующими, даже если они слышали ее впервые. Массовые песни – это дань моде 40-50-х годов, когда принципы коллективизма и всеобщего энтузиазма предполагали в том числе и хоровое исполнение песен, речевок, кричалок и шумелок. Это заражало радостью и поднимало «командный дух».
И вот, в самый разгар застолья, когда гости уже слегка подогрелись и утолили первый голод, Лев брал в руки аккордеон – старенький, но вполне исправный и звонкий немецкий “Hohner” – или разворачивался к любимому пианино… Тут-то кто-то из присутствующих и выкрикивал заветное: «Лёва, давай «Врёшь, пьёшь»!
И Лёва давал:
Чудесно создан белый свет,
Людей набито, что селедки.
Ошибся только лишь Творец,
Что море создал не из водки.
Но я не пью! –
уже речитативом завершал куплет Лев, ожидая запланированной массовой игры. И игра не заставляла себя ждать.
дружно выкрикивали развеселившиеся гости.
наигранно «оправдывался» Лев. А гости наседали:
И тут начинался припев, который подхватывали все:
Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже пьет вино.
Вино, вино, вино, вино –
Оно на радость нам дано!
Колумб Америку открыл –
Страну для нас совсем чужую.
Дурак! Он лучше бы открыл
На нашей улице пивную!
Но я не пью!
Все дружно прокричали уже знакомое нам «Вреш, пьешь»! Далее припев получал новый оборот:
Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже пьет вино.
Непьющие соседки редки –
Они уж вымерли давно!
Затем обычно подряд следовали два куплета – а гости все больше и больше заводились:
Чарльз Дарвин целый век трудился,
Чтоб доказать происхожденье.
Дурак! Он лучше бы женился –
Тогда бы не было сомненья!
Коперник тоже век трудился,
Чтоб доказать земли вращенье.
Дурак! Чего ж он не напился?
Тогда бы не было сомненья!
Но я не пью!
Вновь повторялись кричалки. А припев получал новую трансформацию:
Так наливай сосед соседке!
Соседка тоже хлещет спирт!
Вино, вино, вино, вино –
Оно на радость нам дано!
Мне, тогда трехлетнему малышу, всегда нравилось участвовать «во взрослой» песне. Но однажды случилась ужасная несправедливость. На самом интересном месте, перед тем самым «Лёва, давай…!» меня уложили спать. Кроватка моя стояла в соседней комнате, отгороженная от честной компании всего лишь занавеской. И вот, лежу я, весь такой обиженный, в кровати, а песня началась. Представьте эмоции всех гостей, когда в ответственный момент из-за занавески появляется моя белобрысая голова и вполне уверенно заявляет:
Такой взрыв хохота я слышал впервые! Гости схватились за животики, кто-то даже скатился под стол. Но я был реабилитирован, и весь дальнейший концерт с удовольствием сидел на руках то у одного, то у другого из гостей.
Позже мне приходилось слышать, что песня эта – из студенческого фольклора. И в ней действительно были слова о студентах:
«Студент стучится в двери рая…»
Но не мог отец петь о студентах. Ведь он им никогда не был. За то он был курсантом! Курсантом Батумского мореходного училища. Поэтому и пел он подобающим образом:
Курсант стучится в двери рая.
Апостол Петр ему в ответ:
— Куда ты, рожа пропитая?
Здесь проходимцам места нет!
А вот студенткам ром не нужен.
Они без рома хороши.
Им поцелуй горячий нужен
И объясненье для души.
Поэтому я не пью! –
завершал отец этот откровенно неудачный (на мой взгляд) куплет. Неудачный потому, что по правилам стихосложения не принято рифмовать одинаковые слова. Да и веселившее меня тогда слово «дурак» из текста исчезло – скучный, как мне казалось в детстве, куплет!
Однако, гостям нравилось, и на эти тонкости они совсем не обращали внимания, продолжая кричать что есть мочи своё «Врешь, пьешь!»
Скоро я подрос, научился играть на пианино и на гитаре. И, естественно, стал исполнять эту песню на вечеринках вместе со своими друзьями. А на родительских «сабантуйчиках» с успехом подменял отца за инструментом.
Прошло немало лет. Не помню уж, что меня подтолкнуло, но в свои 60 я решил дополнить песню парочкой куплетов:
Как хорошо пройтись вдвоем
От ресторана к ресторану.
И слышать милое «Бухнём!»
Из уст своей прекрасной дамы.
И вот уж дети подросли,
Самостоятельными стали.
Чтоб с ними выпить мы могли –
Иных компаний не искали.
Я верю, что придет пора,
И что, по правилам науки,
Мы сможем пиво пить с утра,
И нас поддержат наши внуки.
Источник
Наши бабы в огороде Песня про рыбалку
Эту песню мы пели ещё пацанами в ПТУ-шной общаге. Автор слов не известен. Все мои поиски в интернете не увенчались успехом. Пишу то, что помню. Последний куплет «подрихтовал» под современность.
Наши бабы в огороде на морковку налегли.
Целый день они там бродят, нагибаясь до земли.
Мы со сватом Серафимом на рыбалке день деньской.
Запиваем водку пивом, коротаем выходной.
Ведь рыба, это штука! Окунь или щука.
А может быть поймается и лещ.
Жена мне говорила, когда уху варила,
Что лещ в бульёне, это тоже вещь.
Вот собрались на рыбалку,
Взяли сети, перемёты и — пошёл.
Никакой тебе работы, только рыбу вынимай
И за этой за работой нас застукал рыбнадзор.
Рыбнадзор, какой тут может разговор.
У него такие странные глаза.
Он весь какой-то нервный и морда как у стервы,
И нам со сватом нечего терять.
А он нас веслом, а мы его — багром.
Да так, что поломался наш багор.
И сват тут не стерпел, и я тут подоспел.
И в речку полетел рыбнадзор.
Ну а я ему вдогонку динамита запулил.
На себе он рвал рубаху, нас со сватом материл.
Долгожданный взрыв раздался, только волны по воде,
И рыбёшка к верху пузом выплывала кое-где.
Утоп рыбнадзор, утоп, как топор.
Пошёл на дно рыбу кормить.
А с ним и ружьё, пускай там сторожит,
И нам со сватом не мешает он ловить.
Но милиция узнала, что зачем и почему.
И казалось, что со сватом скоро сядем мы в тюрьму.
Тут извести приходит, что Гребенников Семён
Был опаснейшим шпионом, самый опытный шпион.
Он родом из Майами, тайком следил за нами.
Помощник он Обамы самого.
И все нас поздравляли и все нам руки жали
За то, что замочили мы его.
Он родом из Китая, потомок самурая,
И даже зять он Мао самого.
И все нас поздравляли, и все нам руки жали
За то, что мы угрохали его.
Источник