Море-океан
Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.
По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 700 ₽ и две книги из специальной подборки. Узнать больше
Понимаете, я хочу жить, я готова на все, лишь бы жить, мне нужна вся жизнь без остатка, пусть она сведет меня с ума, пусть, ради жизни я готова сойти с ума, главное жить, даже если мне будет очень-очень больно — я все равно хочу жить.
Понимаете, я хочу жить, я готова на все, лишь бы жить, мне нужна вся жизнь без остатка, пусть она сведет меня с ума, пусть, ради жизни я готова сойти с ума, главное жить, даже если мне будет очень-очень больно — я все равно хочу жить.
Мечтаешь о чем-то, мечтаешь, а жизнь с тобой в эти игры играть не собирается и – фьють – развеивает твои грезы в один короткий миг. Достаточно ничтожной фразы – и все пошло наперекосяк. Такие вот дела. А вы как думали? Жизнь – это вам не фунт изюма. Неблагодарная это штука – жизнь, доложу я вам.
Мечтаешь о чем-то, мечтаешь, а жизнь с тобой в эти игры играть не собирается и – фьють – развеивает твои грезы в один короткий миг. Достаточно ничтожной фразы – и все пошло наперекосяк. Такие вот дела. А вы как думали? Жизнь – это вам не фунт изюма. Неблагодарная это штука – жизнь, доложу я вам.
Море завораживает, море убивает, волнует, пугает, а еще смешит, иногда исчезает, при случае рядится озером или громоздит бури, пожирает корабли, дарует богатствами не дает ответов; оно и мудрое, и нежное, и сильное, и непредсказуемое. Но главное — море зовет.
Море завораживает, море убивает, волнует, пугает, а еще смешит, иногда исчезает, при случае рядится озером или громоздит бури, пожирает корабли, дарует богатствами не дает ответов; оно и мудрое, и нежное, и сильное, и непредсказуемое. Но главное — море зовет.
..Оно [море] было ужасно, преувеличенно красиво, чудовищно сильно — бесчеловечно и враждебно — прекрасно. А еще море было невиданных цветов, необычайных запахов, неслыханных звуков — совсем иной мир.
..Оно [море] было ужасно, преувеличенно красиво, чудовищно сильно — бесчеловечно и враждебно — прекрасно. А еще море было невиданных цветов, необычайных запахов, неслыханных звуков — совсем иной мир.
— Где у моря глаза? — . — Ведь они есть? — Есть. — Ну и где они? — Корабли. — Что корабли? — Корабли и есть глаза моря. . — Но кораблей сотни. — Вот и у моря сотни глаз. Что оно, по-вашему, только двумя управляется? — Погоди, а как же. — Мммммм. — А как же кораблекрушения? А бури, тайфуны и все такое прочее. Для чего морю топить корабли, если это его глаза? — А что. вы глаз никогда не закрываете?
— Где у моря глаза? — . — Ведь они есть? — Есть. — Ну и где они? — Корабли. — Что корабли? — Корабли и есть глаза моря. . — Но кораблей сотни. — Вот и у моря сотни глаз. Что оно, по-вашему, только двумя управляется? — Погоди, а как же. — Мммммм. — А как же кораблекрушения? А бури, тайфуны и все такое прочее. Для чего морю топить корабли, если это его глаза? — А что. вы глаз никогда не закрываете?
Бывают минуты, когда вездесущая причинно-следственная связь событий внезапно нарушается, застигнутая врасплох жизнью, и сходит в партер, смешиваясь с публикой; и тогда на подмостках, залитых светом нечаянной и головокружительной свободы, невидимая рука выуживает в бесконечном лоне возможного, среди миллиона возможностей одну-единственную, которая и свершается.
Бывают минуты, когда вездесущая причинно-следственная связь событий внезапно нарушается, застигнутая врасплох жизнью, и сходит в партер, смешиваясь с публикой; и тогда на подмостках, залитых светом нечаянной и головокружительной свободы, невидимая рука выуживает в бесконечном лоне возможного, среди миллиона возможностей одну-единственную, которая и свершается.
— Послушай, Дуд… Мальчика звали Дуд. — Вот ты все время тут сидишь… — Мммммм. — И наверняка знаешь. — Что? — Где у моря глаза? — … — Ведь они есть? — Есть. — Ну и где же они? — Корабли. — Что корабли? — Корабли и есть глаза моря. Бартльбум оторопел. Эта мысль почему-то не приходила ему в голову. — Но кораблей сотни… — Вот и у моря сотни глаз. Что оно, по-вашему, только двумя управляется? Действительно. При такой-то работе. И таком размахе. Что верно, то верно. — Погоди, а как же… — Мммммм. — А как же кораблекрушения? А бури, тайфуны и все такое прочее… Для чего морю топить корабли, если это его глаза? Дуд поворачивается к Бартльбуму и с досадой в голосе произносит: — А что… вы глаз никогда не закрываете?
— Послушай, Дуд… Мальчика звали Дуд. — Вот ты все время тут сидишь… — Мммммм. — И наверняка знаешь. — Что? — Где у моря глаза? — … — Ведь они есть? — Есть. — Ну и где же они? — Корабли. — Что корабли? — Корабли и есть глаза моря. Бартльбум оторопел. Эта мысль почему-то не приходила ему в голову. — Но кораблей сотни… — Вот и у моря сотни глаз. Что оно, по-вашему, только двумя управляется? Действительно. При такой-то работе. И таком размахе. Что верно, то верно. — Погоди, а как же… — Мммммм. — А как же кораблекрушения? А бури, тайфуны и все такое прочее… Для чего морю топить корабли, если это его глаза? Дуд поворачивается к Бартльбуму и с досадой в голосе произносит: — А что… вы глаз никогда не закрываете?
Этому научило меня морское чрево. Узревший истину не знает покоя. Спасается только тот, кто никогда не был в опасности. Даже если сейчас на горизонте вдруг вырастет корабль, и примчится к нам по быстрой волне, и подхватит нас за миг до нашей смерти, и унесет отсюда прочь, и мы вернемся живыми, живыми — нас все равно уже не спасти. На какую бы землю мы ни ступили, нам не уцелеть. Увиденное сохранится в наших глазах, сделанное — в наших руках, услышанное — в нашей душе. Дети ужаса, познавшие суть вещей, вернувшиеся из морского чрева, умудренные морем, — мы навсегда останемся безутешными.
Этому научило меня морское чрево. Узревший истину не знает покоя. Спасается только тот, кто никогда не был в опасности. Даже если сейчас на горизонте вдруг вырастет корабль, и примчится к нам по быстрой волне, и подхватит нас за миг до нашей смерти, и унесет отсюда прочь, и мы вернемся живыми, живыми — нас все равно уже не спасти. На какую бы землю мы ни ступили, нам не уцелеть. Увиденное сохранится в наших глазах, сделанное — в наших руках, услышанное — в нашей душе. Дети ужаса, познавшие суть вещей, вернувшиеся из морского чрева, умудренные морем, — мы навсегда останемся безутешными.
Источник
Цитаты из книги «Море-океан»
Волшебное чувство. Когда судьба, наконец, раскрывается и стелется впереди ровной дорожкой, и путь и назначение ясны.
Человек молится, чтобы не быть одному.
Он ощутил пьянящий восторг, словно только что выбросился из окна.
Узревший истину не знает покоя.
— Иногда я спрашиваю себя: чего мы все ждём?Молчание.
— Что будет слишком поздно, мадам.
… судьба — это не цепь, а полёт.
… ведь жизнь складывается не так, как мы думаем. Она идёт своей дорогой. Ты — своей. И дороги эти разные.
И я беру этот мрак и вкладываю его в Твои ладони.
И прошу Тебя,
Милостивый Боже, подержать его у Себя — всего часок, подержать на ладонях — всего-навсего, чтобы выветрилась чернота, выветрилось зло, от которого в голове так темно, а на душе так черно.
Ты не мог бы?
Ты не мог бы просто нагнуться, взглянуть на него — улыбнуться, раскрыть и выхватить спрятанный свет, а потом — отпустить, я его уже как-нибудь сам отыщу.
Для Тебя это сущий пустяк, для меня это так много
Слышишь,
Милостивый Боже?
Жизнь не так велика, чтобы вместить все, что способна выдумать страсть.
… в темноте не может быть ничего настоящего.
У Лангле она научилась тому, что из всех возможных жизней надо выбрать одну и с лёгким сердцем наблюдать за остальными.
Я и не жаждала счастья, нет. Я хотела… спастись, да, да, именно спастись. Но слишком поздно поняла, в какую сторону идти: в сторону желаний. Люди полагают, будто их спасет что-то еще: долг, честь, доброта, справедливость. Нет. Спасают желания. Только они истинны. Будь с ними – и ты спасешься. Слишком поздно я это поняла. Если дать жизни время, она так к тебе повернется, что уже ничего не переделать, и тогда всякое твое желание приносит сплошные мучения. Тут-то все и рушится, и деваться уже некуда, и чем сильнее мечешься, тем сильнее запутываешься, чем больше рыпаешься, тем больше набиваешь шишек. Замкнутый круг. Когда было слишком поздно, я начала желать. Изо всех сил. И причинила себе такие муки, о которых ты и не подозреваешь.
Истина всегда бесчеловечна.
Источник
Цитаты Алессандро Барикко
Когда человек рассказывает тебе с абсолютной точностью, какой запах стоит на улице Бертам сразу же после дождя, нельзя утверждать, что он сумасшедший, лишь по той идиотской причине, что на улице Бертам он никогда не был.
В чьих-то глазах, в чьих-то словах он по-настоящему вдыхал этот воздух. На свой лад, но по-настоящему.
Я уходил в мечты, воспоминания… Это все, что тебе остается делать временами, чтобы спастись. Иного способа нет. Трюк бедняков. Но срабатывает всегда.
Он умел слушать. И умел читать. Не книги — они все хороши.
Он умел читать людей. Следы, которые на них оставляли места, звуки, родная земля, жизненные происшествия.
Ты жив по настоящему до тех пор, пока у тебя есть в запасе хорошая история и кто-то, кому можно ее рассказать.
«Один день — три осени» — китайский фразеологизм, означающий то чувство, когда ты настолько скучаешь по человеку, что один день тянется, как три года.
Как объяснить ребенку «Прелюдии» Дебюсси? А вот как: он должен представить себе, что пианино поместили в аквариум.
Книга похожа на холодильник — открываешь ее и радуешься, что она полная. И потреблять содержимое книги нужно соответственно — ночью, в пижаме, в полном одиночестве!
— Япония — древняя страна. И законы ее тоже древние. По этим законам двенадцать преступлений караются смертью. Одно из них — доставить любовное послание от своей госпожи.
Эрве Жонкур не отводил взгляда от убитого мальчика.
— У него не было любовных посланий.
— Он сам был любовным посланием.
Он вдруг увидел то, что считал невидимым.Конец света.
Источник
Море-океан
Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.
Те, кто искали эту книгу – читают
По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 700 ₽ и две книги из специальной подборки. Узнать больше
– Я, знаете, полагал, что адмиралы плавают по морям. – А я – что священники служат в церквях. – Видите ли. Бог – он повсюду. – Море тоже, падре. Море тоже.
– Я, знаете, полагал, что адмиралы плавают по морям. – А я – что священники служат в церквях. – Видите ли. Бог – он повсюду. – Море тоже, падре. Море тоже.
Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идем и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, посмотришь на берег и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой. Словно никто и не проходил. Словно нас и не было. Если есть на свете место, где тебя нет, то это место здесь. Уже не земля, но еще и не море. Не мнимая жизнь, но и не настоящая. Время. Проходящее время. И все. Идеальное убежище.
Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идем и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, посмотришь на берег и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой. Словно никто и не проходил. Словно нас и не было. Если есть на свете место, где тебя нет, то это место здесь. Уже не земля, но еще и не море. Не мнимая жизнь, но и не настоящая. Время. Проходящее время. И все. Идеальное убежище.
Источник